На Украйне евреи-арендаторы явились вслед за первыми же колонистами, панами и шляхтою, и, конечно, под их покровом. Но особенно еврейский гнет украинскому народу начал чувствоваться с 1625 года, т. е. с эпохи Куруковского договора или неудачного казацкого восстания, когда (как выше замечено) для многих поселенных слобод окончились льготные сроки и началось отбывание всякого рода повинностей и поборов. Да и как могло ленивое, легкомысленное панство не соблазняться услугами евреев, от которых без всяких с своей стороны трудов и хлопот оно рассчитывало получать тысячи и десятки тысяч злотых за аренды, только под условием, чтобы никто, кроме них, не курил и не продавал горелки.
Благодаря этим арендаторам уничтожались для народа прежняя вольная охота в степях и безмездная рыбная ловля в реках; в особенности тяжело показалось ему (а главное казачеству) уничтожение свободы курить вино, варить пиво и мед. Внося высокую арендную плату, евреи, ради своей наживы, кроме отмены этих вольностей, изобретали и другие тяжести. Между прочим, они усилили так наз. поволовщину, т. е. десятину с приплода скота. Прежде она взималась раз в десять лет; а они, учащая ее постепенно, довели до ежегодного взимания. Точно так же, умножая панщину, они достигли того, что стали выгонять на панские работы каждый день и даже в праздники. Изобретательность евреев в сочинении налогов и даней не имела пределов. С их помощью польские паны придумали, например, следующие, по выражению русского летописца «неслыханные нововымышленные дани»: так наз. дуды, т. е. пошлину за игру на дудке, свирели, скрипке, повивачное — от новорожденных детей за повивамще, поениину — от вступающих в брак, пороговщину — от каждого рога воловьего или коровьего, и т. д. и т. д.
Свой гнет евреи не ограничили материальною или хозяйственного стороною, а распространили его и на религиозные потребности населения. Польские и ополяченные паны и старосты в своем легкомыслии и презрении к народу дошли до того, что, ради гнусного прибытка, стали отдавать в аренду в своих имениях и староствах самые православные церкви, и ключи от них вручали жидам-арендаторам. Таким образом не только кто хотел обвенчаться или окрестить ребенка должен был платить за это жиду, но и в воскресенье или другие праздники он не давал ключей от церкви без оплаты их пошлиной. Понятно, как подобные неправды и притеснения раздражали народное чувство, и казацкие восстания, конечно, происходили в непосредственной связи с этим народным чувством. Ненависть к ляху и жиду все росла в русском украинском народе. Она неизбежно должна была вызвать впоследствии еще более решительные события и перевороты.
Судебные акты эпохи наглядно свидетельствуют, что раздражение обывателей христиан против евреев часто выражалось в разных насилиях над ними, т. е. грабежах, побоях и убийствах, а также в обычных обвинениях, взводимых на евреев; таковы обвинения в убиении христианских детей, в колдовстве и в общественных бедствиях, которые посылаются на людей (напр., моровое поветрие) за попустительство властей в отношении жидов. Но те же акты показывают, что и евреи, с своей стороны, не оставались в долгу, и где чувствовали себя в силе или большем количестве, там они сами нападают на христиан и даже убивают; по некоторым указаниям, они, подобно шляхтичам и казакам, носили сабли и вообще не чуждались вооружения. Много встречаем жалоб на обманы и коварство евреев; но и последние обременяют суды или бесконечными денежными исками, или делами о насилии. В самих судебных приговорах, дошедших до нас, нередко замечается явное пристрастие к еврейской стороне, заставляющее подозревать подкупность судей и наглядно подтверждающее жалобы вышеприведенного патриота. Притом в исковых и тяжебных делах еврей обыкновенно находил поддержку и заступничество со стороны того пана, у которого он был арендатором; разумеется, чем сильнее был пан, тем безнаказаннее мог действовать его арендатор.
В конце концов, несмотря на разные насилия и всякие потери, претерпеваемые от христианских обывателей, еврейство в Западной Руси все множится и растет, на горе и разорение коренному русскому населению.[28]
28
Виленский Археогр. Сборник. Т. I. № 157 (1646 г. Постановление Полоцкого магистрата о шести плацах для жидов). Т. IV. № 50 (1633. Жалоба Виленских обывателей на притеснения от жидов). Архив Юго-Запад. России. Ч. VII. Т. I. (1622 г. По поводу люстрации житомирские мещане жалуются на то же. Стр. 334. А на стр. 327 отметка люстраторов, что житомирский староста Александр с Острога Заславский, с согласия короля, отдал это староство в аренду двум лицам: одну часть пану Андрею Пересецкому, а другую жиду Сломе Фабисевичу, «которые не захотели показать условия аренды».) «Сборник летописей Южной и Запади. Руси». Во введении на стр. XLIV В.В. Антонович сообщает из рукописной летописи Львовского каноника Юзефовича факт о трехдневной кровавой борьбе на улицах Львова мещан с евреями, в 1644 г. Но далее в извлечениях из этой латинской летописи данное место не приведено. Витеб. Старина. Сапунова. I. №№ 133–135. (Последний акт, заключающий привилегии евреям, 1633 г., судя по примечанию, подложный.)
Польское сочинение неизвестного автора первой половины XVII века Robak zlego sumnienia (Червь нечистой совести) перепечатано Юзефом Чехом в Кракове в 1853 г. (Wady Staropobkie). Rozdzial XI этого сочинения заключает выше приведенную мною в тексте мрачную картину жидовства. Аналогичный отзыв о жидах епископа Верещинского находится в указанном выше его проекте заселения Украйны (Киев. Стр. 1895, март). К первой четверти XVII века относятся и жалобы Мучинского или Межинского о том, что жиды отняли у христианских купцов и ремесленников все средства к существованию. (Zwiercadio Когопу Polskiey. Urazy cieakie utrapienia wielkie od zydow etc.) Жалобы эти были предъявлены на сейме 1618 г. Коллонтай в своем соч. Rosprawa о Zydach (96 и 97), указывает из той же эпохи еще следующие издания, направленные против жидовства: Boukuwuema Swawola wyuzdana zydowska. W Krakowie. 1648. Lament dzieci pomordowanych przez Zydov. 1651. (Известное обвинение в убиении христианских детей.) Jasny dowod o doktorach zydawskich, iz nietyiko dusze, ale cialo swoie na wieczne zginenie daia, ktorzy lekarzow zydowskich i Tatarow uzywaia, etc. 1623. O powietrzu morowem u Kaliszu. 1623. Шайноха в своем Dwa lata dzieyow naszych в том же роде говорит о деятельности евреев на Украйне на основании польских писателей XVII века Пясецкого, Старовольского, Коховского (107–115). Шайноху повторяет в этом отношении и Яблоновский во введении к помянутому выше его изданию Lustracye Krolewszczyzn. Стр. XXV, LXXIII и XC. См. также жалобу минского городничего Скоруны на евреев-арендаторов, опустошивших его имение, 1627 г. (Вест. Юго-Запад России. 1866. XI).
В приложениях к «Летописи Самоила Велички», именно в «Дополнениях к дневнику Окольского» находим следующее любопытное известие о «неслыханных и нововымышленных данях», которые ляхи вместе с жидами взимали с украинскою люда (Т. IV, стр. 301): «так что название дуды, повивачное, огородщину, подимное, поголовщину, очковое, сътовчизну, сухомещизну, пороховщизну, пересуды и аренды, а сверх того от всякого скота и от пчел десятую долю, а от рыбных ловлей урочное». К этому месту в рукописи сделано примечание, объясняющее значение названных даней, и со вставкою цифр, указывающих денежную стоимость даней, но без определения монетной единицы (вероятно, гроши). А именно «Изъяснение даней, жидами взимаемых: от играния на дудке, на свирели, на скрипнице и прочую (4), от детей новорожденных за повияч (200); от всяких, садових и огородних плодов (200), от каждой хаты (5), подушенный оклад (10), от вступающих в брак (6), от улия пчел (2), от рыболовне из стодоле (sic) (10), от ветраних млинов и жерновей (20), судние посули, то есть на… позвах для судящих (20); откупы жидовские церквей Божиих так же и всяких питейных вещей, пороговщину от каждого рога волевого, корового десятую долю, а ежели нету десяти, то…»
В Volumina legum нашли мы довольно скудный материал по отношению к еврейству, собственно только определение поголовной подати. А именно. Т. II. По конституции 1565 она определяется по 1 злоту с головы; тоже повторяется и в следующих конституциях XVI века. Т. III, стр. 113. Конституция 1613 года предписывает в Короне вносить по 3 злотых с каждой головы коронному подскарбию. Отдав эту подать, жиды уже свободны от поборов со своих ремесел и слуг. Они могут откупить сразу всю сумму, и тогда освобождаются от сборщиков. Стр. 128. Та же конституция определяет в Литве поголовное жидовское в 9000 злотых. 194, конституцией 1620 г. с евреев Короны вся сумма определена в 70 000 злотых — это чрезвычайный или усиленный сбор, а с В. Кн. Литовского 9000, что составляло тройную сумму; обычная это 3000 в год 214, конституция 1621 г.: в Короне 22 000, а в Литве двойную сумму, т. е. 6000, из которых вторые 3000 за освобождение от посполитого рушения. В подобном же роде идут еще несколько конституций. При сравнении сумм не надобно забывать, что в состав Короны входила и вся Юго-Западная Русь; следовательно, Литва по объему была гораздо ее менее. Стр. 281, Конституция 1628 г.: с Короны 60 000, а с Литвы треть, этой суммы, т. е. 20 000. Как и прежде, упоминается при сем о жидовском «старшом», который дает присягу и собирает подать в каждом центральном пункте с одним из высших членов магистрата, также обязанным присягою. В 1629 г. в Короне 80 000; но от подымного и новоустановленных пошлин не увольняются. А в Литве в это время обязаны ежегодно платить по 12 000 и т. д.
Для данной эпохи, если не считать небольшую брошюру проф. Леонтовича о правах Литовско-русских евреев вообще, мы собственно не имеем никаких цельных пособий по истории еврейства в Западной России, вроде указанных нами в предыдущем томе некоторых сочинений, особенно книги Бершадского, для XVI столетия.
Кроме приведенных выше напечатанных материалов для сей эпохи, мы имели под руками в списках целое собрание актов (более сотни), извлеченных из Виленского Центрального Архива, благодаря любезности председателя Виленской Археографической Комиссии Ю.Ф. Крачковского. Весьма желательно, чтобы Комиссия приступила к изданию этих актов, относящихся к истории еврейства в Западной Руси во второй половине XVI и первой XVII века. А пока, чтобы дать понятие о качестве и содержании сообщенных мне актов, укажу некоторые из них за период времени от 1592 по 1635 год. Написаны они частию по-русски, частию по-польски.
1592 год. 26 января. Из актовой книги Слонимского гродского суда еврей Агрон Гошкевич вносит перед мозырским подкоморием, подстаростою Слонимским (известным) Иваном Мелешком просьбу о недозволении другому еврею, Зелику Шмойловичу, собирать чоповое в таких-то местах, так как оно сдано ему, Гошкевичу, в аренду.
18 сентября. Еврей Моисей Шиманович заявляет тому же судье о покраже у него крестьянином из скрыни денег и разных вещей, каковы: жемчуг, полотно, золотые и серебряные перстни, сукно, кошули, простыни, воск и пр.
1593. Перед тем же судьей заявление о том, что земянин напал на дороге на еврея, отнял у него верхового коня, ружье и корд.
1594. Несколько актов, заключающих хлопоты евреев о невзыскании с них поворотного сбора на основании королевского листа.
Мая 21. Земянин жалуется на евреев местечка Дворци, которые избили его киями и изранили.
Октября 29. О вводе во владение дворецкого еврея Хаима Мошевича Полонкою, имением пана Монтовта, которое берется за долги, за 227 коп. грошей. Тут перечислено несколько крестьян сего имения: «Янкут Станолевич, под ним земли волока, под ним земли подволоки, маетности рабочее не имеет ничего; Степан Кузьмич, под ним земли волока, маетность его вол один; Петруть Вербач, под ним земли волока, маетности его вол один, кляча одна» и т. д. «Повинность тых людей яко они сами нам поведили, иж в каждым тыдъню по два дни на роботу ходить повинни, а с каждое волоки в рок цыншу повинни дать по грошей пятьдесят, по ботце жита, по ботце овса, по возу сена, по гусята, по курети».
1598. Января 1. Слонимский жид Еська — скупщик покраденных вещей.
Марта 5. Слонимский жид-ростовщик Шимон не возвращает заложенных вещей, несмотря на уплату денег.
1603. Мая 1. Лев Сапега, земский судья Гродненского повету, жалуется на еврея Юска Шимановича, арендатора его млынов, корчем и торговых пошлин в местечке Голынце, что он не заплатил арендной суммы.
Мая 27. Жалоба еврея Моисея Лазаревича, арендатора имения Жировиц, о нанесении ему крестьянами побоев и ран.
1605. Марта 7. Еврейка Хаина Есковна Шимановая хочет взять у Кристофа Гарабурдь, Фатрево за долг в 540 коп. грошей, вследствие 100 % обратившихся в 1080. Но Гарабурда возному отказал в выдаче имения, и предъявил с своей стороны обвинение в клевете; так как еврейка хвалилась, будто великий канцлер Лев Сапега обещал у нее это село перекупить.
Апреля 6. Пан Лукаш Гарабурда дает заемное письмо еврейке Хаине Есковне Шимановой с залогом своего имения: за 140 коп. грошей обязуется через год уплатить 280 (опять 100 %!), да еще неустойку и ответствует своим имением.
Июля 18. Некий пан Годебский отказывается платить чоповый сбор двум евреям, его арендовавшим, и ссылается на то, что сеймовыми постановлениями 60-х и 90-х годов XVI столетия запрещено жидам быть мытниками, сборщиками и арендаторами. (Разумеется, тщетная ссылка на законы!)
Марта 24. Земянин Слонимского повета Иван Солтан жалуется на арендатора своего имения Жировиц, Ицхака Михелевича, что он с своими приятелями Слонимскими жидами распространил моровое поветрие в его имении. Но оказывается, что в январе Солтан этого жида уже убил и имущество его ограбил.
Отсюда возникает большое дело.
Апреля 5. По жалобе вдовы Михелевича Естеры, великий канцлер и Слонимский староста Лев Сапега потребовал к суду Солтана и его жену Кристину, обвиняемых в убийстве жида-арендатора. Судьею тот же Слонимский подстароста Ив. Мелешко. По апелляции Солтана дело перешло в Минский трибунал. Солтан нашел было человека, который принял убийство на себя; но это ни к чему не послужило.
1606. Августа 2. Явка баницийного листа на Ивана Солтана за убийство Михелевича. Минский трибунал приговорил Солтана к смертной казни; но тот бежал, и на него была объявлена баниция, т. е. он поставлен вне закона. Имение его Жировицы осталось в залоге у Естеры, вдовы Михелевича.
Августа 16. От имени Ивана Мелешка, теперь уже Мстиславского кастеляна, и его жены Ганны Фурсовны предъявляется в Слонимский гродский суд вводный лист на владение бывшим Солтановым Жировицким имением, которое было в заставе у еврейки вдовы Естеры Михелевичевны. (Очевидно, пресловутый Иван Мелешко ловко воспользовался преступлением Солтана, чтобы завладеть его имением).
Апреля 24. Заявление возного о позве шляхтичу Кондеровскому, не уплатившему в срок долга жидовке Хаине Шимановой. Неважный сам по себе акт, но приводим его для наглядного представления о процедуре судебных позвов. А именно.
Возный Слонимского повету Григорий Офонасович Мизкгир, имея при себе стороною двух шляхтичей, Конопацкого и Яновича (такие два ассистента при возном вообще назывались «стороною»), явился с позвом, приглашавшим на Трибунальный суд, в Руды, именье пана Юрья Юрьевича Кондеровского, и воткнул позывной лист в большие ворота, ведущие на двор; причем объявил случившейся тут панской челяди, что этот позов сделан по жалобе жидовки Хайны Юсковны Шимановой о незаплате сорока трех коп. грошей литовских; а срок к явке на суд в Вильну для обеих сторон, «поводовой и позваной», назначается четырехнедельный, считая со дня положения позва в ворота. Другой такой же позывной квит предъявлялся истцу на его дворе.
Марта 3. Заявление в Слонимский гродский суд об убийстве жида Ильи Шмойловича крестьянином пани Абрамовой Мелешковой, Гришкою Ждановичем, на большой дороге, ради грабежа находившихся при нем денег, 26 коп. грошей. Заявление сделано паном Корсаком, урядником Рожанского имения великого канцлера Льва Сапеги, у которого убитый жид состоял арендатором.
Марта 10. Когда возный, Андрей Васильевич Мизкгир, и несколько рожанских евреев везли убийцу Гришку Ждановича, то дорогою напали на них слуги пана Юрья Зеновича, избили и ограбили евреев, а убийцу у них отняли. Зенович виновных слуг выдал суду.
Марта 22. Убийца Шмойловича, выданный своей госпожой суду, пытанный и сознавшийся, осужден на смерть и казнен. Представитель обвинения, управляющий Сапежинским имением, Корсак, домогался еще годовщины за убитого; но представитель обвиненной стороны, управляющий имением Мелешковой, Суходольский настаивал на том, что у Гришки Ждановича нет никакой маетности и платить годовщину не из чего. Сие дело наглядно показывает, что еврей обыкновенно имеет своего пана протектора, у которого состоит клиентом, разумеется, будучи в то же время у него арендатором. Этот, как покровитель, в нужном случае вступается за своего клиента; а тут, как видим, добивается кары за его убийство. Разумеется, смотря по силе и значению своего протектора, его клиенты — евреи многое позволяли себе, рассчитывая на безнаказанность.
1608. Мая 10, Управляющий Полонкою, имением пана Тризны, старосты Бобруйского, приносит жалобу на то, что жиды (клиенты) пана Пакоша напали на возвращавшегося со Свислочской ярмарки подданного Тризны, избили его и изранили.
Мая 2. Подобная же жалоба управляющего имением Софьи Завишной на соседних евреев-арендаторов, которые напали на его двор, нанесли ему тяжкие побои и отняли некоторые вещи.
1610. Июля 8. Такая же жалоба одной пани на Слонимских евреев, которые дорогою напали на ее слугу и ограбили его.
Октября 10. Такая же жалоба одного шляхтича на жида, который со своими помощниками избил киями его, шляхтича.
Марта 18. Опять жалоба на побои от жидов.
Марта 1. Евреи жалуются на побои от христиан.
1615. Октября 8. Жалоба шляхтича на жида, незаконно заключившего его в тюрьму.
1617. Февраля 4. Еврей не возвращает заложенных вещей, хотя получил долг.
1619. Мая 26. Жалоба на побои от жида крестьянину.
Июня 16. Нападение евреев на шляхтича и грабеж.
1626. Мая 15. Трибунальный декрет, отменяющий смертный приговор Ошмянского гродского суда двум евреям за нападение на шляхтича, на основании присяги шести евреев, отрицавших нападение.
1629. Июня 19. Обвиненные в смерти шляхтича, брестские евреи присягают в своей невинности.
Апреля 18. Евреи — сборщики податей присягают в правильном ее взимании.
1630. Марта. Два пинские еврея жалуются на преждевременное отнятие у них Александром Немиричем его имения, которое было у них в аренде.
Ноября 14 и 23. Пан Щигельский жалуется на убийство своего гайдука евреем-арендатором в корчме из пистолета. Но пан Дольский, у которого этот еврей арендовал корчму, вступился и доказывает, что сам Щигельский убил своего гайдука, когда стрелял в еврея и промахнулся.
1630. Декабря 28. Ян Пясецкий, слуга и шафар (приказчик) князя Константина Вишневецкого, старосты Черкасского, приносит следующую жалобу в Пинский гродский суд. С байдаками, нагруженными поташом, он плыл по Припяти до Пинска, откуда предполагал потом возами доставить его в Брест. Но у Чернобыля сам Павел Сапега, чернобыльский державец, с двумя жидами, своими арендаторами, напал на байдаки, стрелял из мушкета и задержал их на целую неделю, незаконно требуя мыта. Убытку всего он причинил на 500 польских злотых, и хотя отпустил потом, но за зимним временем поташ был свален около Пинска.
1634. Марта 24. Виленские евреи предъявляют в Виленский гродский суд требование об исполнении магистратом королевского листа; дарованного им Владиславом IV на его коронации, чтобы им не делали помехи в торговле.
4 Апреля. Жалоба виленских евреев на виленских ремесленников, которые причиняют им побои на еврейском кладбище.
1635. Ряд актов о денежных взысканиях со стороны евреев.
4 Марта. Перечень имущества, награбленного в виленской синагоге и у разных евреев виленскими мещанами. По всем признакам, христианское виленское мещанство вело горячую борьбу за свое существование; но в конце концов жидовство, с помощью властей, одолело. (См. также указанный выше акт в Археогр. Сборнике. IV. № 50.)