Съезд уполномоченных открылся 4 января 1616 года в палатке, в присутствии Джона Мерика и голландских послов.
На первом же заседании возникли горячие споры; поводом послужило включение в титул Густава Адольфа — «Корельский». Шведы, кроме фактического владения Корелой, ссылались на уступку ее еще Василием Шуйским. Московские послы отрицали эту уступку после их измены в Клушинской битве; отсюда произошли у них с Делагарди взаимные упреки по поводу этой битвы. Потом еще большее неудовольствие обнаружилось по поводу королевича Филиппа, о присяге которому напомнил Делагарди. Так как посредники во время этих горячих споров страдали в шатре от ужасного холода, то следующие заседания происходили уже в помещении английского посла. Мало-помалу задор и требования обеих сторон уменьшились при помощи посредников. Между прочим, шведы отказались от кандидатуры королевича Филиппа, русские от своих притязаний на Ливонию; но все еще далеко было до взаимного соглашения. В конце февраля уполномоченные разъехались, условясь летом вновь собраться в ином месте, а до того времени заключили перемирие. Во время этих переговоров обозначалось, что английский посол более держал сторону русскую, а голландцы — шведскую. Следующий съезд состоялся, однако, не ранее декабря; он собрался в деревне Столбове (близ Тихвина), и происходил уже без голландцев, при посредстве одного Джона Мерика. И на сей раз переговоры велись с большими затруднениями, тянулись более двух месяцев и только в конце февраля 1617 г. закончились мирным трактатом. Сущность Столбовского договора заключалась в следующем: Швеция возвращала Москве Новгород с его областью; но оставляла за собою Ивангород, Яму, Копорье, Орешек, Корелу (Кексгольм) и Ижору (Ингрию). Москва уплачивала Швеции 20 000 серебряных рублей. Царь отказался от своих притязаний на Ливонскую и Корельскую земли. Торговля возобновляется с обеих сторон свободная; но шведским торговым людям не дозволяется ездить с товарами через Московское государство в Персию, Турцию и Крым, а равно и московским купцам через Шведское государство в Англию, Францию и другие западные страны. Подданных с обеих сторон не перезывать, а перебежчиков выдавать и т. д.
Хотя шведы по этому договору и отказались от главного своего завоевания, Новгорода Великого, но Густав Адольф считалдоговор очень выгодным для Швеции. Этот проницательный государь, несмотря на бедственное наше тогда положение, ясно сознавал силу могучего русского народа и опасности, грозившие от него для соседей. Поэтому он очень радовался тому, что в руках шведов осталось все течение Невы, и русские были теперь совершенно отрезаны от Балтийского моря. Свою радость он высказал на сейме: «Россия — опасный сосед, — говорил он, — у нее сильное дворянство, многолюдное крестьянство, населенные города, большое войско. Но теперь русские без нашего позволения не могут выслать ни одной лодки на Балтийское море. Большие озера Ладожское и Пейпус, Нарвская долина, болота в 30 миль шириною и надежные крепости отделяют нас от них. Теперь у русских отнят доступ к Балтийскому морю и, надеюсь, не так-то легко будет им перешагнуть через этот ручеек». Следовательно, знаменитый король хорошо понимал, какое великое значение имело бы владение Балтийским берегом для будущего развития России, и в этом отношении сходился с гениальным русским государем (Петром I). Он щедро наградил своих уполномоченных, а более всего Делагарди из денег, уплоченных русскими по договору.
В Москве, несмотря на потерю Балтийского берега и другие уступки, также были довольны договором: во-первых, он возвращал России столь древнюю и важную ее часть, как Новгород Великий; а во-вторых, развязывал руки для продолжавшейся борьбы с Польшею. Наши уполномоченные, князь Мезецкий получил боярство, а Зюзин окольничество. Особенно щедро награжден был английский посредник, т. е. Джон Мерик или Иван Ульянович, как его называли в Москве: ему в изобилии выданы меха, ткани, разные вещи, украшенные дорогими камнями, и золотая цепь с царским портретом (парсуною). Но, верный представитель своих национальных интересов, Джон Мерик повел речь о другого рода вознаграждении за свои труды: он стал просить увеличения торговых льгот для англичан и, главное, позволения их купцам ездить с товарами Волгою в Персию. Для переговоров с Мериком назначены были бояре Федор Иванович Шереметев и князь Димитрий Михайлович Пожарский. Ему возражали, что теперь русские купцы покупают у англичан товары в Архангельске, отвозят их в Астрахань и там продают кизильбашам (персиянам), отчего получается прибыль и казне, и им самим; а если англичане будут ездить прямо в Персию, то и Кизильбаши перестанут приезжать в Астрахань. Указывали также на опасности по Волге от ногаев, а далее от войны персиян с турками. Мерик пытался устранить все эти возражения, но тщетно. Московское правительство спрашивало по этому поводу мнения своих торговых людей. Впрочем, переговоры с Мериком окончились, по-видимому, благополучно: на его просьбы и предложения не отвечали безусловным отказом, а говорили, что их нельзя решить без Земского совета. С своей стороны, москвичи предлагали ему заключение наступательного союза против Польши; Мерик, конечно, отклонил подобное предложение.[3]
3
Акты Эксп. III. №№ 46,76. Акты Ист. III №№ 52,53,284. (То же в С.Г.Г. и Д. III. № 34). Дополн. к Акт. Ист. II. №№ 3 — 24, 30–32, 42–47. (В № 47 замечательно судное дело о пропуске посадских людей из Новгорода одним боярским сыном, стоявшим на карауле у Славянских ворот, весною 1616 г. Делагарди осудил его на смерть, но по ходатайству митрополита смертную казнь заменили торговою, т. е. кнутом.) Акты Москов. Государства. I. №№ 52–61, 64, 66–69, 71, 73, 76, 78, 80, 82. Дворцов. Разр. I. 171, 172, 283. Поли. Собр. Зак. I. № 19 (Текст Столбовского договора). П.С.Р.Л. III. 267–273 и в прибавлениях «Сказание» об осаде Тихвинского монастыря. Никон. л. Лет. о мн. мятежах. «Повесть о прихождении Свейскаго краля с Немцы под город Псков». Сообщена М. Семевским (Чт. Об. Ист. и Др. 1869. Кн. I.). Лыжина: «Столбовский договор и переговоры, ему предшествовавшие». СПб., 1857. — Не особенно важно как исследование, но ценно по своим приложениям, которые занимают большую половину книги и представляют разные документы, относящиеся к переговорам и событиям. Аделунга: «Uebersicht der Reisenden in Russland» (Гутериса описание Голландского посольства в Россию и Пальма — донесение шведского посольства о пребывании в Москве. См. Чт. О. И. и Д. 1863. IV). Гейера: «Geschichte Schwedens». III. Галленберга: «История Швеции в правление короля Густава Адольфа Великого» (Svea Rikas Historia under Konung Gustav Adolf den Stores regering). Якубова: «Россия и Швеция в первой половине XVII в.». Сборник материалов, извлеченных из Моск. Глав. Арх. Мин. Ин. Д. и Шведского Государст. Архива. 1616–1651 гг. (Чт. Об. Ист. и Др. 1897 г. Кн. 3). Первый отдел, относящийся к царств. Мих. Феод-ча, заключает: 1) Переговоры в с. Дедерине 1616 г.; 2) Переговоры в с. Столбове 1617 г.: 3) посольство кн. Барятинского в Швецию в 1617–1618 гг.; 4) отправление туда же гонцов в 1618 г.; 5) приезде Москву Густава Стенбука с товарищами в 1618. Того же К.И. Якубова «Русские рукописи Стокгольмского Государ. Архива» (Ibid. 1890.1 и IV). В помянутых выше приходо-расход. книгах Казен. Приказа на стр. 212 находим пожалование стольникам и воеводам кн. Семену Вас. Прозоровскому и Леонтию Андр. Вельяминову за Тихвинское сидение по серебряному кубку и по шубе из бархата и камки на соболях с серебряными золочеными пуговицами.