– Так точно, – кивнул я и спросил: – А парабеллумовских нет?
– А тебе зачем? – удивился Пантелеев, кинув взгляд на мой ПБ.
– «Грач» у меня еще имеется, но патронов к нему совсем мало, – объяснил я.
Подполковник посмотрел на прапора. Тот кивнул:
– Дам несколько пачек, штук двести. Нормально? У нас их немного.
– Нормально? – переадресовал вопрос мне Пантелеев.
– Да отлично! – обрадовался я.
Хотя могли бы и побольше. Всего побольше и можно без хлеба. Но, с другой стороны, у нас ведь еще от кантемировских военных осталось «семерки» под две тысячи, а «пятерки» так и вообще тысяч около шести. И тысяча с лишним пистолетных имеется – это очень много. И очень хорошо.
– А что с граником? – снова сбился я на актуальную тему.
– «Мухи» у нас остались, от былых времен, – ответил за Пантелеева майор. – Два десятка вам отвесим. Прямо сейчас.
– А у них срок хранения-то не вышел? – слегка возмутился я. – Им-то лет сто небось?
– Нет, не вышел, – решительно заявил майор. – И проверяли отстрелом несколько штук на днях. Никаких проблем не возникло, я лично отвечаю. И ручных гранат дадим в нормальном количестве.
– А, тогда ладно, – успокоился я. – Если и вправду в нормальном количестве.
По нашим потребностям, «Муха» как бы даже и не самый лучший вариант. Легкие они и в принципе все, кроме танка, способны в расход вывести достаточно быстро. А противника на танках мы, если честно, особо и не ожидаем. Зато можно каждому по одной за спину повесить, даже лучше, чем специально гранатометчика выделять.
В общем, чего грешить, не обидели нас. Три нормальных автомата, три укороченных, пулемет. Патроны все, какие обещали. Гранаты. В ящиках, и «эфки» и РГД. Двадцать раскладных «Мух», которые мы загрузили в машину эдакой импровизированной вязанкой. Две тысячи патронов к пулемету, патроны отдельно, ленты – отдельно. Выравниватель для лент тоже дали, старый-старый, но рабочий. И за то спасибо, они вечно в дефиците, сколько помню всю эту кухню.
А вот за остальное – спасибо отдельное. Ящик мин ОЗМ-72, «лягух» – шесть штук. Еще шесть направленных «монок», пятидесятых, уложенных в ящик в брезентовых сумках. Ящик тротила, а в нем шестьдесят пять двухсотграммовых шашек и тридцать шашек по четыреста грамм. Десяток килограммовых брикетов пластита. Два мотка шнура ДШ-А (водостойкий ДШ-В не дали, жаба задавила). Два мотка огнепроводного ОША. Целая коробка детонаторов, всех типов, огневых, электрических, запалов и капсюлей-детонаторов, зажигательных трубок всех размеров, подрывные машинки. Допотопная КПМ-1 и целых шесть, по числу «монок», современных маленьких ПМ-4. Многое можно взорвать.
– Ну что, доволен-на? – спросил меня Пантелеев, когда все полученное добро мы кое-как пристроили в УАЗе.
– Доволен. Должно хватить нам до места, – кивнул я. – И за место даже.
– Когда выдвигаться думаешь?
– Пока не знаю, – покачал я головой. – Будем смотреть по обстановке, когда всякая левая активность на дорогах стихнет.
– А чем пока заниматься планируешь? – начиная подводить разговор к своим интересам, спросил Пантелеев.
– Личный состав учить, технику готовить, – ответил я. – Подготовкой, одним словом. А что, есть что-то для нас?
– Есть, – кивнул он. – Во-первых, есть у меня намерение-на разведку в Москву послать. Хочешь пойти?
Признаться, вопрос меня огорошил. Что там можно в Москве разведывать, откуда почти ни одна машина уже не вырывалась? Это я у Пантелеева и спросил.
– Теперь как раз и время разведывать-на, – ответил тот. – Люди город покинули, а осталось там всего выше башки. Ценного имущества-на, важных объектов. Вот и разведаем-на, что уцелело и где, пока все цело. А заодно хотим на твой институт глянуть, надо, чтобы ты показал.
Вот оно что… Разумно. Пустой город оставить исключительно мертвякам? Не годится. А ведь прорваться на броне туда труда не составит. И мертвяки помехой не будут, это как в сейфе на колесах. Тем более что мародеры там и так вовсю орудуют, насколько я понимаю. Да и нам самим следует подумать о вылазках, если честно, а с предварительной разведкой, в безопасности бронетранспортерного брюха, можно все куда лучше организовать.
– И когда выход планируете? – уточнил я.
– Послезавтра в шесть утра. Пойдешь?
– Обязательно.
– Договорились, – кивнул Пантелеев. – Завтра в восемь в инженерном классе жду на постановку задачи. Послушаешь-на, может быть, подскажешь что путное. А вообще, еще вот что… – придержал он меня.
– Что?
– Хотим поразведать обстановку вокруг города. Посмотреть, чем народ дышит-на, о чем говорят и так далее. Ты ведь пытаешься свою «Паджеру» куда-то пристроить?