Каждое слово давалось ей с большим трудом. Кровь струилась из раны, оставленной ножом, который когда-то одолел лабиринт. Она придвинулась еще ближе, так что дыхание коснулось его щеки.
Слушай… меня. Ара-думм. Да'ак Вар. Я передаю… свою силу… Ре Та Крэсс.
Сквозь пелену боли пробилось то, что надумала сделать Зебра.
– Нет. Не надо, – захрипел он, но девушка его не слушала. Рассерженно нахмурилась и продолжила еще тверже.
– О, древние силы Ор-Думм! Я готова!
Она выгнулась, глаза ее засветились золотым. Положила руки на грудь Николаю, наклонилась. Струи света ударили ему в зрачки. Будто нечто теплое, давно знакомое, влилось в голову, кровью разнеслось по телу. Ара-думм! Тьма, что жила в сердце, чужой разум, стремившийся уничтожить душу, вдруг исчез. Точнее, трансформировался. Коля чувствовал его присутствие, только теперь невраждебное. Словно две части одной головоломки, наконец, нашли нужные стороны и соединились в одно целое. Он всегда враждовал с собой, с находящимся внутри гворром. Но теперь понял, черная тварь подчинилась древней магии. Живет в нем, поддерживает силы. И, если нужно, всегда придет на помощь.
Тая! – прилив сил дал о себе знать. Он приподнялся и подхватил обессиленную девушку. – Зачем? – заглянул ей в глаза.
Теперь ты – из ор-думм, – прошептала она. – Не родственник, но соплеменник. Помнишь?
Ты не должна была!
Но так случилось. Так предсказано.
Я не верю в эти чертовы предсказания! – закричал Коля.
Придется. Обещай только одно, – личико Зебры скривилось от мучавшей ее боли.
Что? Что!?
Вспоминай меня. Хоть иногда.
Она прильнула к нему, словно хотела удержаться в этом мире еще на мгновение. Продлить момент прощания. Всхлипнула и тяжело вздохнула. Последний раз.
Тая, – Коля убрал с лица волосы. – Тая… Погладил по голове, до конца не веря в то, что произошло. Поцеловал в еще теплые губы. Боль нарастала. Только не под ребрами, а в сердце. Слезы заволокли глаза. Он прижимал ее тело к себе, не обращая внимание на то, что творилось вокруг. На звон оружия, на крики раненных. Зачем? Зачем сила гворра, если тебя уже нет? Зачем нужна победа, если ты ее не увидишь? Зачем спасать мир, которому ты уже не нужна?
'Я здесь. Я помогу тебе справится'. – Знакомое шипение в голове теперь не воспринималось таким уж мерзким.
'Да. Помоги мне. Помоги отомстить'.
'Я на твоей стороне'.
Руки задрожали. Боль в боку вдруг исчезла. Чешуя побежала вверх, на шею, лицо. Тяжелая броня окутала грудь и ноги. На руках выросли когти. За спиной развернулись крылья. Тело гворра. Разум человека. Смертельное сочетание.
Ратхарг в онемении обернулся. Решив, что все кончено, он наслаждался силой трех кристаллов. Увидев врага, застыл. Но всего лишь на мгновение. Взмахнул зеленым кристаллом. Из него выбился луч, но Коля с легкостью уклонился. Тело стало на удивление гибким и нечеловечески быстрым. Взмахнул крыльями и в одно мгновение оказался рядом с падальщиком. Взмах когтистой лапы, и кристалл упал на землю. Яракал отскочил назад, что-то прорычал.
Теперь пришла его очередь трансформироваться. Шея удлинилась, нос увеличился и стал еще больше похож на клюв. Из кожи вылезли и вытянулись перья. Взметнулись мощные крылья. На руках выросли крепкие когти.
Я разорву тебя на части! – взревел гворр.
Тебе не по плечам, сосунок! – заверещал яракал.
Враги прыгнули друг на друга. Сцепились в воздухе, упали и покатились по земле, царапаясь и кусаясь. Ратхарг пробовал наслать гипноз, но яростное шипение Николая уничтожило его на корню. Сила птицы, даже увеличенная вдвое небесным волшебством, не могла противостоять существу с темной стороны Анделора. Впрочем, оперенье служило отличной броней. Как Николай не пытался, прорвать кожу не удавалось.
Удар ногой поддых отбросил его назад. Он перекатился и снова бросился на Яракала. Враги подпрыгнули и сошлись в воздухе. Две уродливые птицы среди роя острохвостов. Взмахи мощных крыльев вмиг разметали насекомых. Ратхарг попытался воспользоваться силой кристаллов, но не смог. Николай с силой дернул цепочки. Камни, блеснув, упали вниз. Дикий рев чуть не разорвал барабанные перепонки. Яракал остервенело вцепился в противника. Коля не почувствовал боли, хотя когти полу-птицы нашли слабое место в защите и оставили на плече глубокие следы. Они лишь разозлили гворра. Он, наконец, изловчился, и зубами вцепился в длинную, незащищенную шею Ратхарга. Падальщик закричал. Кровь брызнула в глаза. На секунду их взгляды вновь встретились. Золотые против золотых.
Не родственник, но соплеменник, – прошипел Николай. Собрал всю свою силу и вонзил когти в грудь Яракала. Почувствовал трепещущее сердце врага и дернул на себя. Оттолкнул падальщика и, сжимая в руке еще сокращающийся кусок плоти, устремился вниз. С омерзением бросил его на землю.
Это тебе за Таю! – сердце Ратхарга чавкнуло под ногой. – Это за Зориана! За гипносов! За всех, кого ты, гадина, убил! – Коля остервенело втаптывал сердце в землю.
Яракал тяжело ударился оземь. Попытался встать, подбирая крылья, но не смог. Хотел взреветь, но ни звука не вырвалось из глотки. Ручная птица жалобно вскрикнула где-то в небе и упала, пронзенная стрелой. Падальщик перекатился на спину, разглядывая дырку в груди. А потом обессиленно откинулся назад.
Коля подошел, пнул его ногой. Пустые глаза смотрели в небо.
Тварь.
Сплюнул под ноги и отошел от тела врага. Подобрал кристаллы, лежащие чуть поодаль. Теперь все. Слабость навалилась вдруг со всей силой, хотя и находился он еще в обличье гворра. Сражение еще шло, но падальщики явно терпели поражение. Теперь, когда острохвосты покинули поле, когда силы не тратились на устранение гипноза, южане все дальше теснили врага.
По полю прокатилось ликующее:
Ратхарг мертв! Мертв!
Но восторженные крики не трогали того, кто избавил этот мир от смертельной угрозы. Николай опустился рядом с Тай'ей, ничего и никого не слыша. Боль в плече и под ребрами вернулась. Но он уже не обращал на нее внимание. Поднял на руки девушку, спасшую ему жизнь наперекор всем пророчествам. Поднялся и запрокинул голову к небу.
Протяжный вой, полный грусти и отчаяния прокатился по окрестностям…
Назойливое жужжание пробивалось сквозь сознание. Нос защекотало, затем ухо. Коля шевельнулся, сгоняя с себя противное насекомое. Но помогло лишь на минуту. Наглая муха продолжала изводить своими прикосновениями.
Открыв глаза, он увидел белое полотно, колышущееся над головой. По бокам располагались лежанки, на которых лежали раненные бойцы. Значит, это походный госпиталь. Чуть приподнялся на подушках, посмотрел на забинтованный торс. От резкого движения под ребром закололо, и юноша снова опустился. Все прошедшие события разом всплыли в памяти. Битва за кристаллы, смерть Ратхарга. Тая… На смертном одре она передала древнюю силу, спасла от гибели. Теперь он тоже принадлежит племени ор-думм и может контролировать гворра внутри себя. Но какой ценой?
Из глубин сознания вдруг всплыло то, что он не должен был видеть и слышать. Ведь тогда находился без сознания. Коля увидел, как торжествующе несутся мимо люди, как склоняется над ним Аргент. Кончик его рога обломан, из бока торчит древко стрелы. Он едва держится на ногах, опускается рядом, кладет голову на грудь, вслушиваясь в биение сердца. Затем куда-то исчезает, а потом снова появляется, но уже не один. С ним Джор. И еще какие-то люди. Они кладут его,бесчувственного, на носилки. Джор идет рядом. Его латы помяты, все тело в крови, чужой и собственной. Лицо усталое, но в глазах горит огонек победы. Он и шепчет:
Держись, друг. Мы победили!
Затем череда врачей, госпиталь. Странное ощущение. Николай помнил все, что с ним делали, все, что при нем говорили. Еще удивлялись, как такая смертельная, на первый взгляд, рана оказалась нетяжелой и быстро затягивается. Пациент явно шел на поправку. Еще бы. Ара-думм не любит, когда тело хозяина одолевает хворь и стремится всеми силами избавиться от нее. При этом ранения, нанесенные ему в обличье гворра исчезли…