Старик Джексон, несомненно, собирался поделиться сведениями об Эллен Оленска, а миссис Арчер и Джейни, так же несомненно, собирались послушать, что он расскажет. Присутствие за столом Ньюленда теперь, когда перспектива его грядущего вхождения в клан Минготов была обнародована, станет смущать всех троих, и юноше показалось любопытным и забавным понаблюдать, как одолеют они эту препону.
Разговор был начат издалека – с обсуждения миссис Лемюель Стратерс.
– Жаль, что Бофорты пригласили ее, – мягко ввернула миссис Арчер, – но Регина всегда делает то, что он ей велит, ну а Бофорт…
– Далеко не все тонкости ему доступны, – сказал мистер Джексон, с опаской оглядывая рыбу на вертеле и в который раз удивляясь тому, как умудряется повар миссис Арчер всегда превращать жаркое в угли. (Ньюленд, с давних пор разделявший с ним это удивление, всегда мог распознать его следы на лице старого джентльмена, уловить их в чертах, выражавших сейчас печаль и неодобрение.)
– О, еще бы! Бофорт вульгарен! – сказала миссис Арчер. – Мой дед Ньюленд не уставал твердить моей матушке: «Поступай, как знаешь, но с девочками Бофорта не знакомь!» Однако с тех пор Бофорт хотя бы пообтерся немного, покрутился среди джентльменов, и в Англии тоже, как говорят. Все это так загадочно… – Она покосилась на Джейни и сделала паузу.
И она сама, и Джейни отлично знали малейшие детали этой загадки, но при людях миссис Арчер продолжила делать вид, будто считает данный предмет разговора неподходящим для ушей невинных девушек.
– Но эта миссис Стратерс, – продолжила она, – что знаете вы о ее прошлом, Силлертон, откуда она взялась?
– Откопали где-то в рудниках или, вернее сказать, в каком-то салуне помоечном возле рудников. Стала ездить с шоу «Живые восковые фигуры», гастролировала в Новой Англии, пока полиция не прикрыла эту лавочку. Я слыхал, она жила… – Тут мистер Арчер в свой черед покосился на Джейни, чьи глаза под припухшими веками буквально вылезали из орбит: в сведениях ее о прошлом миссис Стратерс, видно, были еще пробелы.
– Ну а потом, – продолжал мистер Джексон (и Арчер заметил его удивление тем, что никто не удосужился объяснить старшему лакею, что огурцы никогда не следует нарезать стальным ножом), – потом возник Лемюель Стратерс. Говорят, он использовал голову девушки для рекламы ваксы, волосы ее, знаете ли, ему приглянулись, черные-черные, ну, как у цыганки, черные, как вакса. Так или иначе, он… Словом, в конечном счете он на ней женился.
«В конечном счете» мистер Джексон произнес с особым нажимом, чуть ли не по слогам.
– Ну, мы теперь до такого докатились, что такому никто и значения не придает, – равнодушно заметила миссис Арчер. Строго говоря, фигура миссис Стратерс для дам особого интереса не представляла. Все заслоняла собой другая животрепещущая тема – Эллен Оленска, а о Стратерс миссис Арчер заговорила лишь для затравки, чтоб был предлог вдруг спросить: «Ну а новая родственница Ньюленда, графиня Оленска? Она-то на балу присутствовала?»
Легкий налет сарказма в реплике миссис Арчер был обращен к сыну. Сарказма он ожидал, и он его почувствовал. Ведь даже миссис Арчер, не склонная попусту одобрять все подряд, и та было совершенно счастлива его помолвкой. («В особенности после этой дурацкой истории с миссис Рашворт», как выразилась она в разговоре с Джейни, говоря о том, что Ньюленду представлялось трагедией, шрам от которой навеки будет хранить его душа.)
С какой стороны ни возьми, но невесты лучшей, чем Мэй Уэлланд, в Нью-Йорке было не сыскать. Конечно, такой брак Ньюленд вполне заслуживал, но ведь молодые люди так глупы и нерасчетливы, а женщины им порою попадаются хищные, цепкие и совершенно неразборчивые в средствах, готовые на что угодно, лишь бы поймать в капкан… так что благополучно миновать этот остров сирен и бросить якорь в безопасной гавани у людей поистине безупречных – сродни чуду!
Все это чувствовала миссис Арчер, и он знал, что она это чувствует, но знал также и то, что столь скоропалительное объявление помолвки, а вернее, причина такой скоропалительности ее волнует и ей непонятна. Вот почему, как нежный сын и заботливый хозяин, он в тот вечер остался дома.