— Чего он хочет?
— Поединка. Судебного поединка. Старая практика, — скучающе усмехнулся одними уголками губ Дэймон. — Сражение до смерти. Виновного рассудит гибель. С арены выйдет только один. Таким образом они защитят свою поруганную честь и проучат зарвавшегося простолюдина, но если выиграешь ты, то всё может обернуться совсем иначе, — хитро прищурился мужчина. — Смекаешь, Ранкар?
На миг я даже не поверил в услышанное, но судя по лицу Хаззака тот говорил вполне серьёзно. Правда, во всей этой истории существовала одна неувязка. Очень большая неувязка, которая путала все планы.
— Противника необходимо… обязательно убивать? — засомневался я.
— Таков уговор и таковы традиции, — кивнул глава, а после подозрительно нахмурился. — У тебя с этим какие-то проблемы?
Проблемы? Да для меня это, сука, колоссальных размеров проблема! Будь моя воля я бы еще в прошлый раз прикончил обоих ублюдков. Холера! Что же делать?
«Я постараюсь помочь. Сделаю всё, что в моих силах», — раздался в подсознании взволнованный голос Руны.
«О чем ты? С чем ты сможешь помочь?»
«Объяснять некогда. Выиграй как можно больше времени».
Ирззу распутницу мне в жены! Что вообще происходит? Чего там задумала спата? Каким образом я буду тянуть время?
Впрочем, секунды неумолимо истекали, а физиономия Хаззака становилась всё более задумчивой.
— Нет никаких проблем, — покачал я отрицательно головой. — Когда?
— Сегодня. На закате.
По ощущениям до заката час, от силы два. Надеюсь, Альяна успеет.
— Кто будет противником? — деловито поинтересовался я.
— Сам Ирлат, — весело рассмеялся совершенный. — Только он может отстоять свою попранную честь. Другого варианта у него нет.
Стоп! Чего? Мне послышалось? Тот хлыщ уже оклемался?
— Целительницы творят чудеса, — развёл руками мужчина, завидев моё недоумение, попутно с этим поднимаясь на ноги. — Так или иначе, но будь готов к неожиданностям. Всё же хоть и вскользь, но к этому приложила руку Лиама. С некоторых пор она точит зуб на тебя. Справишься?
— А есть выбор? — фыркнул я.
— Выбор есть всегда, — хмыкнул беззаботно Дэймон. — Ты можешь принять свою смерть и всё тотчас закончится. Как тебе?
— Увольте, — покривился раздраженно я. — Еще хочу пожить.
— В таком случае решено, — хлопнул себя по коленям лорд, а после повысил голос. — Войди!
Практически моментально в камеру влетел тюремный надзиратель и мгновенно приосанился перед благородным.
— Слушай вас, господин Хаззак!
— Мы покидаем данное… заведение, — по-простецки выдал воитель, неторопливо поднимаясь с койки. — Арестованного забираю под свою ответственность.
— Как прикажете, господин. Кандалы… — вдруг засомневался тюремщик. — Их снять?
— Не стоит, — усмехнулся кровожадно он, протягивая руку за ключами, которые ему быстро передал надзиратель. — Так будет более… внушительнее, что ли. За мной, Ранкар, суд не ждёт!
— Зачем вы всё это делаете? — спросил расслабленно я, когда мы неспешно покидали казематы.
— Что именно ты имеешь ввиду? — осведомился мужчина, поворачиваясь ко мне всем корпусом.
— Зачем лично занимаетесь подобными делами? Вам не обязательно возиться с обычным простолюдином.
— Обычный простолюдин, значит… Вот как ты считаешь. Неожиданно, — невольно изумился лорд, заглядывая мне в глаза и почесывая подбородок. — В твоей ситуации вполне разумное и здравое, но в то же время весьма узкое мышление. Впрочем, совсем скоро ты сам всё поймешь. Сейчас можешь считать моё поведение прихотью. Подобные мне тоже обязаны развлекаться. Да и в какой-то мере я отличаюсь от остальных знатных.
— О чём вы? — не понял я его, а с каждым моим шагом на запястьях и ногах то и дело позвякивали кандалы.
— Мой дед. Дело в нём, — тихо проронил совершенный, продолжая подниматься вверх по каменной лестнице. — Давным-давно мой дед являлся простолюдином. В отличие от моих недальновидных детей я не забываю своих корней…
Царство Аделлум.
Зона офицеров.
Офицерский полигон.
Ранний вечер.
Час спустя…
Закат дня был необычайно близок. В такое время суток тренировочный плац пустовал минимум наполовину. Но только не сегодня. Несколько сотен офицеров, несколько десятков разумных более вышестоящего военного состава и несколько единиц самой заинтересованной высшей знати.