Протест пробудился в тот же момент, когда появилась существо. Пришлось приготовиться к наихудшему, но на всеобщее удивление чудовище не торопилось атаковать. Оно лишь отыскало меня взглядом и с каким-то жутким непониманием пялилось, не в силах что-либо сделать. Складывалось впечатление, что монстр впал в задумчивость и отчего-то замешкался. Подобное ввело в ступор и его владельца, когда оба крыла моментально укрыли своего господина создав еще большую непробиваемую броню вокруг парня.
— Ворон, что ты делаешь⁈ — выпалил ошеломлённо Тар. — Я сказал уничтожь, а не защищай!
— ПАРНИ, В СТОРОНУ! — вдруг раздался громкий выкрик Аркаса, а сквозь собственный мрак я осознал, что область черного тумана стала медленно распространяться за дозволенные пределы, а сам мрак попытался выйти из-под моего контроля.
Увиденное не только вернуло самообладание над мыслями, но и знатно отрезвило.
Мириада сраных бед! Будь оно всё проклято! Почему именно сейчас⁈
Не оставалось ничего больше, как начать подавлять силу черного тумана и возвращать его обратно. Буквально через пяток мгновений вся мощь стала нехотя возвращаться во внутренний мир, оставляя после себя неприятное послевкусие, а мой противник по-прежнему находился под напором цепей, но стихийная защита и возвышающийся монстр не давали причинить ему хоть какой-то вред.
— Поигрались и хватит! — тихо произнес я, протяжно выдыхая и загоняя эмоции как можно глубже в сознание, отчего потусторонний шепот невольно взбунтовался.
— Считаешь, это хоть что-то изменит после того, что случилось? — глухо вопросил Захар, а руки чудовища невольно опустились ниже, открывая обзор на угрюмое лицо своего хозяина. — Если бы ты оскорбил меня, то я бы спустил это, но ты оскорбил моих родителей! Страшнее греха не придумать. Ты разве не в курсе, что родители это святая святых?
Однако слова парня расшевелили в груди лишь тоску, горечь и гнев.
— Плевать как-то на оскорбления и такие грехи, — фыркнул ядовито я. — Потому как слово «родители» мне неизвестно. Не было у меня отродясь так называемой «святая святых». Уяснил?
— Беспризорник! — злорадно сплюнул тот. — Теперь понятно, почему ты такая скотина.
— Не знаю, что тебе понятно, а что нет, но у меня вопрос: кем тебе приходится княгиня Валери Лазарева? — в лоб спросил я. — Неужели иномирный эмиссар твоя мать?
Стоило прозвучать вопросу, как на физиономии у чумазого образовалось ошеломление, и он быстро отозвал монстра обратно в тень, а вся защитная тьма рассеялась.
— Да! Она моя мать! — обрадовался тотчас черноволосый, но затем быстро исправился. — Точнее одна из моих матерей. Ты её знаешь?
Зараза! Как и думал. Он её отпрыск. Иномирец. И в какой-то мере пилигрим. А если кто-то узнает, что иномирец разгуливает по Вечному Ристалищу, то ничего хорошего ждать не стоит.
— Тогда говори, чего забыл здесь и как сюда попал? — спокойно осведомился я. — Расскажешь всё честно, и мы поможем. Наверное…
Продолжаем нашу рубрику, уважаемые читатели.
Герб на доспехе Чумазого. Герб рода Лазаревых.
Ворон того самого Чумазого.
Глава 24
Нет добра без худа…
Вот же холера! Какой всё-таки стойкий попался…
— Дружище, честно сказать, для нас ничего не изменится, — разводя руки в стороны, взял слово Аркас, указывая на меня и парней. — Пожировать малость успели и снова в бой. К хорошему привыкаешь быстро, а к кровопролитию и дерьмовым обстоятельствам еще быстрее. Войны тут происходят повсеместно. Постоянно кто-то и кому-то грызёт глотку.
— Думаю, ты в курсе, что совсем недавно тут застопорилась резня, которая длилась чуть больше четырёх лёт, — подлил я масла в огонь, криво усмехаясь. — Так что одной бойней меньше, одной больше. Какая в целом разница?
— Поверьте на слово, такой войны вы еще не видели, — глухо пробормотал Чумазый.
Впрочем, последний гвоздь в крышку непоколебимости иномирца забил Тэйн, который с жутким подозрением на протяжении нескольких секунд всматривался тому в лицо:
— Парень, а ты хоть какую-нибудь войну видел?
На лице у Захара, после вопроса падшего, промелькнуло какое-то смущение, затем еще с пяток мгновений в его глазах читалась внутренняя борьба и спешка, но завидев наши непрошибаемые мины, он невольно поморщился и в конце концов сдался.
— Обещаешь, что поможешь выбраться отсюда незаметно? — обратился тот вдруг ко мне.