— Ха-ха-ха… Еще одна жертва сама идёт в лапы… — довольно прорычал один из демонов, занося огромную секиру над головой и медленно наступая вперед. — Во славу владыки…
' Ранкар, я готова! — выпалила внезапно спата. — Используй…
— Не вмешивайся! Сам справлюсь… — сухо декларировал я, глядя с пренебрежением на отряд противников, а за спиной в это время подвывала зверородная, которая всеми силами жалась в стену и пыталась укрыть собой ребенка.
Не знаю почему, но из внутреннего мира вновь раздался тихий треск, а я просто-напросто сделал шаг вперед.
Первичное состояние неистовства…
Шаг и внутри всё вскипело.
Облачение…
Шаг и мир принял багровые очертания.
Тело моментально укрылось знакомым защитным покровом, лишь голова осталась беззащитной, а густая тьма хлынула наружу подобно бушующей волне. Мрак стелился передо мною словно дорожка, но сквозь прогалины шлема одного из демонов я увидел некий интерес и непонимание, но затем интерес погас, и с десяток вторженцев рванули в моём направлении.
Черный туман в глубине внутреннего мира с каждым шагом и секундой становился более неукротимым, он будто что-то чувствовал и требовал выплеска, но сейчас над разумом властвовали боевые инстинкты. Момент просвещения это был, или же момент падения, но те злополучные слова сами сорвались с губ:
— Слабые — ничто…
Чернильная тьма будто ковёр с молниеносной скоростью рванула по брусчатке во все стороны и стоило демонам вступить на неё, как вся их орава остолбенела не в силах сдвинуться с места.
— Сильные — корм для становления, — шептали губы.
— ЧТО ЗА… АРГХ!!! — надрывались полубезумно вторженцы, пытаясь вырваться из ловушки.
В это же самое время лоскуты стихии медленно текли вверх по их телам и остановились те лишь тогда, когда добрались до самой груди.
— УБЬЮ!!! — вопил самый рьяный из них, пытаясь дотянутся до меня длинным клинком. — НА КУСКИ ПОРВУ!!!
— Остальные — пыль под ногами… — заключил я, медленно вынимая из ножен Гаммы.
Под напором гнева и ярости слова сами сложились в заклинание.
Экзекуция мраком…
Прямо на глазах сотни черных лоскутов обострились до возможного предела, принимая облик живых лезвий, а затем с чавкающим звуком те начали вонзаться в грубую демоническую плоть без всякого сожаления. Один раз за другим. Второй за третьим и так будто до бесконечности. Утробные крики боли разносились во все стороны, а каждое увечье приносило еще больше агонии легионерам Инферно.
Девять демонов из десяти уже находились на грани смерти. В сознании находился лишь один, вероятнее всего, их командир.
— МЕРЗКОЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ОТРОДЬЕ!!! — вопил из последних сил демон, пытаясь вырваться из пут, но черная кровь, хлещущая из открытых ран, лишь сильнее разливалась во все стороны. — ВИДИТ ВЛАДЫКА, ЧТО Я…
— Слабые обязаны молчать…
Что именно он хотел сказать я так и не понял, потому как левая Гамма внезапно покрылась черным туманом и стоило взмахнуть ею, как образовался серповидный тёмный шлейф, который сорвался с лезвия и секунду обезглавил противника, а его голова отделилась от тела и с глухим звуком ударилась о мостовую и медленно покатилась куда-то в сторону.
Впрочем, добивался я сейчас отнюдь не смерти. Голод стал воистину неудержимым, но почти сразу под напором ярости и инстинктов в голову пришла безумная мысль и с интересом наблюдая за лоскутами тьмы изо рта вырвалось всего-навсего три слова:
— Пожирание… Массовое Опустошение…
Не знаю почему, но в это самый миг внутри начали происходить странные метаморфозы, сопровождающиеся непонятным треском, но из-за наплыва дармовой энергии и накатывающей эйфории я оставил всё это без внимания. Мощные туши демонов начали уменьшаться на глазах, а секунд через десять те отчего-то стали чернеть и обратились черным пеплом, который опал к моим ногам.
Полностью придти в себя удалось только через несколько мгновений, да и то по причине того, что у позади слух уловил странный звук и сдавленный всхлип. Пришлось резко обернуться и практически сразу я встретился взором с до смерти напуганной зверородной, которая по-прежнему пыталась слиться с каменной стенной и не сводила с меня затравленного взора, при это прижимая к себе ребенка лет четырёх. На удивление кроха уже не рыдала, а с каким-то шоком взирала лишь на меня.