— Ясно… — кивнул Саня. — Хотя, на самом деле, ничего не ясно. Кто и как это планирует, прикрывает, даёт добро? Наши грушники в такие игры начали играть? Нашли благодатный материал, чтобы, если что, концы в воду, так?
— Нет, — ответил я. — Это мой проект. Контора к этому отношения не имеет. Я только согласовал наше прикрытие, всё. Так сказать, в частном порядке. Они не при делах.
Вова оглянулся назад и посмотрел на сослуживца. В зеркале я видел, как Саня пожал плечами.
— Тогда нафига тебе это надо? — спросил он, обращаясь ко мне.
— Большие амбиции, — ответил я.
— Вот оно как… — Вова цокнул языком.
— Если коротко, и чтобы понятно было — там сейчас отрабатываются технологии, которые потом против нас используют, — сказал я. — А мне же не хочется, чтобы всё это дерьмо у нас тут начиналось. Поэтому хочу обломать этих ребят.
— Этих ребят — это црушников? — спросил Саня.
— В основном, — уклончиво ответил я.
— Слушай, ты скажи: на верху у тебя крыша надёжная? — спросил Вова.
— Надёжная, — уверенно кивнул я.
— Ну здорово тогда. Меня всё устраивает.
Возле Генштаба были пробки. Мне удалось приткнутся в одном из переулков, возле набережной, так что пришлось немного пройти пешком.
В городе вовсю вступала в свои права весна: снег на тротуарах почти растаял, оставив потрескавшийся асфальт и лужи. Машины забрызгивали зазевавшихся прохожих весенней грязной жижей. Один из «бомбил» на красной «девятке» чуть не проехал так мимо нас, но в последний момент благоразумно притормозил. Должно быть, пригляделся к парням — и передумал хулиганить.
В Генштаб мы ехали для оформления служебных загранпаспортов. Понятное дело, что имевшийся у меня общегражданский для таких дел не годился. Собственно, про него руководство официально и не знало.
Теоретически документы до нас должны были ходить фельдъегерской службой, но Анохин честно сказал: «Хотите успеть — везите сами. Иначе ничего не гарантирую».
Мы и повезли.
На проходной нам долго выписывали пропуска. Прапорщик старательно выводил каждую букву в журнале. Сложно сказать, почему: может, ему нравилось ощущение, что кто-то вынужден был его ждать, а, может, он просто страдал обессивно-компульсивным расстройством. Как бы то ни было, всего через полчаса за нами спустился целый майор. Лётчик, судя по погонам, сотрудник Управления международного военного сотрудничества. Глянул на нас презрительно после чего скомандовал идти с ним в кабинет.
— Объективки? — сказал он, когда мы зашли в помещение, уставленное старой, ещё советского времени мебелью, в котором совершенно не было окон — только стеллажи с бумагами и деревянные столы.
Мы вытащили бумаги, подписанные руководством факультета.
Он принялся их внимательно изучать, потом открыл какой-то журнал и долго выписывал туда регистрационные номера. Потом посмотрел на нас, пошевелил бумаги и спросил:
— А фото где?
Мы переглянулись.
— А… нужно было? — уточнил я.
Майор усмехнулся.
— И что у вас какие-то малахольные учатся, а? Элита блин! Что мы вам в паспорт клеить будем? Рисунок?
— Сделаем, товарищ майор. Когда нужно? — спокойно ответил я.
— Сейчас нужно. Сегодня пятница. До конца дня всё должно быть оформлено. Вы в курсе, что нач управления в понедельник в отпуске? У вас когда вылет по плану?
Он снова погрузился в бумаги.
— Ну офигеть. В пятницу! Вы вообще где были⁈
Сложно сказать, на каком именно этапе произошёл сбой и был ли в этом злой умысел каких-то исполнителей. По поводу даты вылета я так вообще впервые услышал; тот же Анохин уверял, что вылет будет только в следующем месяце… впрочем, разбираться с этим буду позже, если вообще руки дойдут. Сейчас надо вопрос решить.
— Сделаем, — повторил я.
Майор внимательно посмотрел на меня.
— У вас два часа. После ничем не смогу помочь, — ответил он.
Парни нервничали.
— Это нереально за два часа! — переживал Саня. — Я на «Курской» знаю ателье, где можно экспресс сделать, за час… но пока туда доберёшься!
— На Арбате должны вроде места быть… — сказал Вова с сомнением в голосе.
Я же с мобильника набрал Лику.
Теперь, кроме китайского аппарата, у меня был и свой собственный — так что о разных долгах и обязательствах переживать больше не приходилось.
Я коротко переговорил с партнёршей, потом улыбнулся и кивнул парням.
— Ну что? — нетерпеливо спросил Саня.
— Ничего, всё в порядке. Ждём, — ответил я.
Минут через пятнадцать возле нас тормознул чёрный «Паджерик». Из него вышел серьёзный мужик в лёгком сером пальто, с большим фотоаппаратам. Не здороваясь, он сразу обратился ко мне: