Один мой знакомый в конце 1989 года решил построить себе большой двухэтажный дом и взял кредит на сумасшедшую по тем временам сумму (точно какую уже не помню). Не помню и на какой срок, толи на 5 лет, а может и более, но помнится, я удивился: — как, мол, ты его собираешься выплачивать? На что он ответил, что помимо работы он занимается уже не первый год продажей ранних фруктов, ягод и овощей. В первые месяцы лета, загружает ими свою "Ниву" с прицепом и везёт из Луганска за сотни километров на север: в Новгород, Москву, Ленинград, на худой конец в Воронеж или Липецк, и там всё это продаёт. Несмотря на его, казалось бы, убедительные доводы, мне представлялась эта затея весьма рискованной. Чего не отрицал и мой приятель. И как же он был рад, когда в январе 1991 года была проведена денежная реформа, которая притащила за собой невиданную в СССР со времён гражданской войны инфляцию. Рубль уже к осени упал в цене почти в 5 раз. Так, со слов одного из основных проектировщиков реформ Е. Гайдара, за январь-август 1991 года количество денег в обращении увеличилось на 57,3 млрд. рублей (в том числе за июнь-август — на 53,4 млрд. рублей) против 16,7 млрд. рублей за соответствующий период 1990 года.
Гознак едва успевает обеспечить выполнение повышенных заказов Госбанка СССР на изготовление банкнот, так как производственные мощности бумажных и печатных фабрик Гознака перегружены, работа на них в 1991 году ведется практически в три смены. В этом же году появляются 200 и 500-рублёвые купюры, тогда как самой крупной ранее купюрой была сотка. http://unalkee.at.ua/news/infljacija_i_ehmissija_1991_go/2012-11-08-46
И если в 1990 году средняя заработная плата в Советской Украине была равна примерно 245 рублей, то в ноябре 1992 года она составила около 10550 рублей. (До ноября 1992 года на ряду с появившимися в Украине карбованце-купонами, ещё были в ходу советские рубли). Так что моему приятелю, выплатить многотысячный кредит, который в 1992 году составлял не более двух среднемесячных зарплат, даже в срок гораздо ранее условленного, не составило большого труда. Ему просто повезло. Он на общем фоне внезапно устроенной правительством денежной реформы, в результате которой своих, зарабатываемых тяжёлым, но честным трудом вкладов, в одночасье лишились десятки миллионов советских граждан, был несомненно в выигрыше. Свои взятые в кредит деньги он вложил в недвижимость и вышло, что он, почти даром построил себе дом.
Я понимаю так, что хоть денежная реформа и носила скрытый характер, — её ведь кто-то подготавливал. О ней знали те, кому положено было знать. Это, — правительство, высокопоставленные чиновники, а так же их близкие и родственники. Я очень сомневаюсь, что они не воспользовались своей информированностью и совсем не сомневаюсь, что им в связи с этим тоже "повезло" но уже вовсе не случайно и в куда более крупном масштабе. Ведь неспроста вначале даже Е. Гайдар и А. Чубайс были сторонниками приватизации именно за деньги. Так она фактически и осуществлялась до 1992 года. Но так как в результате денежной реформы своих сбережений народ лишился ещё в 1991 году, то очевидно, что такой способ приватизации выглядел как явный грабёж и экспроприация народной собственности, поэтому был придуман более "честный" способа отнять народное добро.
В августе 1992-го Б. Ельцин подписал указ о введении в стране системы приватизационных чеков — "ваучеров", которые не бесплатно раздавались населению. За каждый ваучер необходимо было заплатить 25 рублей, независимо от того, кто получал ваучер взрослый человек или ребёнок. Номинальная стоимость ваучера составляла 10 тысяч рублей. Имущество предприятий страны было оценено в 1400 миллиардов рублей, на эту сумму и были изданы ваучеры. (Годом позже ваучерная приватизация началась и в Украине. Проходила она несколько иначе, но с финальным результатом таким же, как и в России.) Не проинформированные в тонкостях этих махинаций с приватизацией, обманутые и предварительно ограбленные граждане не знали, что делать с этими долбаными ваучерами, — куда и как их влаживать. Зато предприимчивые мошенники быстро наладили "промышленную" скупку ваучеров за гроши — по цене один чек за одну бутылку водки. А чтобы граждане не были зажимистыми и не прятали свои чеки в надежде на лучшие времена, правительство объявило, что ваучеры действительны только до 31 декабря 1993-го, вынудив, тем самым население торопиться с продажей ваучеров и фактически отказаться от своих прав на принадлежащую им долю государственного имущества. И не откровенным ли издевательством, в данной ситуации, звучит циничное высказывание главного приватизатора — инквизитора Чубайса:
"Не является ли обманом населения тот факт, что определенные группы скупят у людей чеки?.. Но если у людей скупят, то это значит, что люди продадут. А если люди продадут, то это их решение. Это означает, что мы даем им реальную возможность, не на уровне лозунгов и призывов, а на уровне нормальных экономических отношений, получить реальный, живой дополнительный доход, который для многих сегодня является вопросом жизни и смерти. Давайте дадим людям возможность такой доход получить".
И хотя по утверждению Чубайса, один ваучер соответствовал по стоимости двум автомобилям "Волга", — это было чистой воды надувательство. Даже один из тех, кому крупно повезло (по крайней мере, на первых порах) и он оказался в нужный момент, в нужном месте, и с нужными связями, чтобы успеть выхватить кусок народного достояния, — бывший олигарх и председатель правления нефтяной компании "ЮКОС" Михаил Ходорковский в статье "Кризис либерализма в России", говоря о Чубайсе, Гайдаре и "либералах первого ельцинского призыва", писал:
"Они обманули 90 % народа, щедро пообещав, что за ваучер можно будет купить две "Волги". Да, предприимчивый финансовый игрок, имеющий доступ к закрытой информации и не лишенный способности эту информацию анализировать, мог сделать из приватизационного чека и 10 "Волг". Но обещали-то всем".
Обещать то обещали, но, как признался сам Чубайс — "…целью приватизации является построение капитализма, причём в несколько ударных лет". (Прямо тебе Сталин, — не дать, не взять. Различие лишь в том, что Сталин "в несколько ударных лет" создал индустриально развитое государство, а этот — развалил.) Но только вот ещё хорошо нам знакомый английский буржуазный политик Уинстон Черчилль, честно признавал, что"…врожденный порок капитализма — неравное распределение благ…", так что, не о каких "Волгах", не о какой справедливой приватизации нечего было и думать, — капитализм, однако. Тем более, что по признанию того же Чубайса, (видимо, сильно напуганного ещё в детстве обещаниями Хрущёва на счёт скорого коммунизма, — с перепугу, сумевшего где-то в СССР найти этот, обещанный Никиткой, коммунизм и не просто коммунизм, а "бандитский коммунизм") Чубайсу и реформаторам"…приходилось выбирать между бандитским коммунизмом и бандитским капитализмом". А так как коммунизма в СССР на самом деле не было никакого, то и выбрали естественно то, что бандитской душе ближе и уже давно проверено в деле капиталистами запада, — выбрали "бандитский капитализм". В результате такого выбора, как отмечал Сергей Григорьевич Кара-Мурза в своей книге "Идеология и мать её наука", "ваучер Кахи Бендукидзе был равен "Уралмашу", а ваучер дяди Васи — бутылке водки".
Естественно простой работяга "дядя Вася" был очень огорчён такой несправедливостью, зато Каха Бендукидзе, был на седьмом небе от счастья и честно признаётся в интервью газете "Файнэншл Таймс" от 15 июля 1995 года:
"Для нас приватизация была манной небесной. Она означала, что мы можем скупить у государства на выгодных условиях то, что захотим. И мы приобрели жирный кусок из промышленных мощностей России. Захватить "Уралмаш" оказалось легче, чем склад в Москве. Мы купили этот завод за тысячную долю его действительной стоимости…". (Кара-Мурза "Потерянный разум").
500 крупнейших приватизированных предприятий России стоимостью не менее 200 млрд. долл. были проданы за 7,2 млрд. долл. Например, автомобильный гигант, завод им. Лихачева со стоимостью основных фондов не менее 1 млрд. долл., продали всего за 4 млн. долл. Имущество крупнейшего в Европе Самарского металлургического завода оценили в 2,2 млн. долл.