К исходу второго дня отряд был сильно измотан, и Бейли признался, что уже даже ждёт, когда же их захватят в плен, и больше не надо будет ползти на карачках по острым скалам. Его слова оказались пророческими, орки обнаружили их на рассвете. Друзья смогли оказать отчаянное сопротивление, но силы были явно неравными. Их просто задавили численностью, не помогли даже магические способности Лайлы.
Пленников тщательно связали, но хуже всех пришлось волшебнице. Если на остальных лишь надели цепи и колодки, то Лайле, как колдунье, в дополнение к этому заломили кисти, каждый её палец был обмотан серебрянной цепью, а обе руки в крайне неудобной позе прикованы к огромной колоде, на ноги также были надеты колодки. В результате, конечностями Лайла пошевелить никак не могла, и скоро вообще перестала их чувствовать. В рот ей вставили кляп. Всем этим действом руководил шаман орков:
— Сейчас–сейчас, погоди, милая, мы тебя упакуем, чтобы ты не колдовала, и отправимся к Великому Вождю. Очень уж жаждал поговорить наш великий предводитель с вашей четвёркой, много золота обещано за ваши головы, которые должны быть живыми. Только не дёргайся! Живыми, это не значит совсем без повреждений, — шаман хлестнул Лайлу плетью. Трудно сказать из чего были сделаны шипы на плетке, но боль они вызывали просто адскую. Волшебница не могла ни пошевельнуться, ни закричать, только слёзы покатились из глаз.
От отчаяния и сильной боли Лайла решилась на ментальный удар. Такая магия была ей плохо подвластна, но жгучая ненависть и боль сильно подстегнули колдунью. Когда подручный шамана обрушил на неё очередной удар страшной плетью, Лайла ударила. Орк завопил и рухнул, как подкошенный замертво, остальные попятились.
Шаман не растерялся:
— Кто отойдёт ещё на шаг — умрёт от меня! — заорал шаман, и выхватил кривой и очень грязный нож с пятнами крови. Он бросился к Лайле и в два взмаха срезал ей клок волос, потом ещё один. За считанные мгновения орк обрил девушку налысо и на голом скальпе вырезал своим кривым ножом какой–то знак. У Лайлы текли слёзы от боли и бессилия, но ничего существенного противопоставить шаману она не могла. Колдун повернулся и позвал самого ближнего солдата. Когда тот подошёл, шаман без предупреждения схватил того за волосы и одним молниеносным движением срубил его голову. Ритуальный нож рассёк крепкую и толстую шею орка, как спелую дыню. Никто из приятелей и не думал, что такое возможно. Шаман, тем временем, держал отрубленную голову сородича над Лайлой, напитывая свежевычерченную руну на ней кровью орка и выкрикивая при этом какие–то заклинания.
Остальным оркам, похоже, этот ритуал был хорошо знаком, и они приплясывали в такт завываний шамана. Капли крови обжигали голову чародейке. Девушке казалось, что на неё льётся крутой кипяток. Наконец колдун выпрямился и отшвырнул более бесполезную голову. Двое орков взяли Лайлу за руки и за ноги и понесли. Очень скоро волшебница обнаружила, что более она совершенно не ощущает астрала и никак не может им оперировать. Исчезала её последняя надежда на освобождение.
Великий Вождь был вне себя от злости. Вся кампания по захвату Великого Скирта была на грани срыва. Мало того, что гномы оказали отчаянное сопротивление и держались за каждую пядь каждого туннеля, так ещё и полезли гонцы изо всех потайных лазов в Фиону. Беглых гномов ловили, но их количество не убывало. Но самой плохой новостью была гибель большого войска, более сотни бойцов погибли. Отряд, пытаясь поймать одного гнома, случайно наткнулся на какую–то фионскую ведьму, которая с этим окаянным гномом умудрилась перебить всех. Великому отчаянно нужно было хотя бы ещё неделю без войны с Фионой, только седьмицу, и они смогут проникнуть в подземные города гномов, а маги Фионы там будут не так страшны.
Поэтому Вождь, не задумываясь, послал два десятка самых сильных шаманов на то, чтоб изловить гнома и примкнувшую к нему ведьму. Все они были уничтожены! Да как! У Вождя до сих пор волосы дыбом встают от ровного круга оплавленных камней диаметром более пяти вёрст. Только сейчас Вождь действительно прочувствовал силу магов Фионы и понял насколько большой авантюрой был их поход. Отступать он не привык, никогда не было так, чтобы орки отступали, не отступят и на этот раз. Он лишь увеличил количество отрядов гоняющихся за гномами. И это дало успех, к нему привели пойманную четвёрку беглецов, уничтоживших так много шаманов.
Допрос Великий решил провести сам. Тридцать шаманов охраняли Великого, ещё двадцать были готовы по малейшему приказанию уничтожить ведьму. На удивление магичка никак не проявила себя и не пыталась колдовать. Хотя трудно ворожить, если ты перевёрнута вверх ногами над котлом с кипятком и единственная часть тела, которой ты можешь пошевелить — это рот, и тот от долгого знакомства с кляпом весь пересох и затёк.