— У меня есть что предложить, Фром! — второй голос также принадлежал мужчине, был высок и певуч.
— Не смеши меня!
— Деньги! Много денег!
— Мне ничего не надо, да и…
Внезапно каменный уступ под Кирой, казавшийся таким прочным, поехал вниз и через мгновение она уже катилась, не удержавши равновесие. К счастью, девушке удалось упасть без сильных повреждений. Дело обошлось лишь саднившим плечом и болью в подвёрнутой лодыжке. Пролетев локтей двадцать, она очутилась в огромной пещере в компании… дракона и высокого стройного мужчины неопределённого возраста и весьма отталкивающего вида в тёмном плаще. Оба с удивлением воззрились на неё:
— Это что ещё за чудо? Твоя? — спросил дракон.
— Нет, конечно! — мужчина внимательно оглядел Киру, — рыбачка?
— Угу, — пробормотала та, решив не вдаваться в подробности.
— Скорее пиратская шлюха, — поправил дракон, — рыбаки сюда не заезжают, рыбы тут нет, а пираты частенько прячут в пещерах вулканических рифов свои сокровища.
— Ну, раз шлюха, то пусть и проваливает по месту назначения! — ухмыльнулся мужчина.
Кира не успела ничего даже возразить, как этот тип махнул рукой, и сильный порыв ветра заставил её сделать шаг назад. Опоры под ногой не оказалось, как ни пыталась она удержать равновесие, у неё ничего не получилось. Боль в лодыжке стала нестерпимой, и, рухнув на колени, у воительницы на мгновение потемнело в глазах. Стиснув зубы, Кира всё–таки поднялась с колен и оглянулась. Пещеры не было, а она стояла посреди какого–то дворца, в просторной, но полутёмной зале, освещённой ничуть не лучше пещеры дракона. На неё таращились разодетые кавалеры и почти совсем не одетые дамы.
Появление ободранной красавицы в Малом Зале дворца эмира Абу Аль–Сина произвело впечатление как на самого владыку, который в данный момент со скучающим видом курил кальян, заправленный слабым наркотиком, так и на придворных.
— Какая красавица! — произнёс эмир, вытащив мундштук изо рта.
Замечание тут же было принято к сведению, и Киру немедленно увлекла куда–то толпа придворных. Если отпор десятку пиратов был делом отважным и понятным для воительницы, то оказание сопротивления сотне разряженных придворных совершенно не вписывалось ни в какие представления Киры. Ничего страшного пока не случилось, её затащили в огромную ванную, раздели и два десятка женщин принялись с усердием отмывать её пропахшее потом и солью тело. Затем последовал массаж и умасливание какими–то благовониями, одновременно девушку ублажали изумительными пирожными и экзотическими фруктами. Было чертовски вкусно и приятно. Кира расслабилась, наконец дала знать о себе накопившаяся чудовищная усталость после такого длинного дня, и девушка впала в полудремотное состояние. С ней всё время что–то делали, что–то приятное, завивали волосы, подкрашивали глаза, массировали, одевали… но у неё не осталось никаких сил на то, чтобы хоть как–то следить за «процессом».
Через какое–то время она почувствовала, что её оставили одну в покое. Хотелось спать неимоверно, но годы упорных тренировок не давали просто так уснуть. «Воин не может спать, не разведав обстановку», — вспомнились слова Ван Чена. Неимоверным усилием воли Кира заставила себя открыть глаза и осмотреться. Она лежала одна на огромной кровати в окружении горы подушек, на мягчайшей перине и одетой в какой–то нелепый, но очень мягкий наряд. В комнате более никого не было. Не обнаружив ничего опасного, девушка провалилась в сон.
Снилась какая–то чушь, сначала про отца, который пытался поставить её вместо гречки на пуховую подушку и уверяющий, что пухом и перьями она поколется куда сильнее, чем зёрнами. Когда она стала на подушку, то на месте отца вдруг оказался Джек и стал щекотать пером сначала шею, а потом грудь. Во сне Джек почему–то не вызывал того отвращения, которое она испытала на корабле, а его щекотание было очень приятным. Истома разливалась по всему телу, опускаясь куда–то между ног. Мужчин у воительницы ещё не было, но «приятные» сны время от времени посещали её, давая необходимую разрядку молодому организму. Впрочем, и «непотребным» занятием со своим телом девушка изредка себя баловала. Перо щекотало и возбуждало сначала груди, а потом и внутреннюю поверхность бёдер.
Девушка выгнулась дугой от удовольствия, раздвинула бёдра и попыталась коснуться себя рукой. В этот момент резкая боль между ног пронзила воительницу. Кира вскрикнула, открыла глаза и обнаружила в своей постели эмира, примостившимся между её ног и заталкивающим «нечто» большое и твёрдое в её лоно. Кира ударила эмира в глаз, и тут же отползла назад. Между ног болело и кровоточило. Эмир схватился за глаз одной рукой, а другой больно сжал её за бедро. Воительница взвыла, и, не раздумывая, дёрнула мужчину за самое уязвимое и самое болезненное место. Эмир издал жуткий вопль и не покатился от боли только потому, что Кира крепко сжимала его сокровенное достояние.