Витольд и не собирался слушать это, сделав «умное лицо» и периодически кивая в знак согласия, чтобы мальчишка не прерывался, маг начал осторожно экспериментировать с маной, которую он потихоньку тянул у инока. Энергия сопротивлялась, как будто была резиновой: маг легко зачёрпывал «пригоршню» маны и начинал её тянуть к себе. Поначалу это было легко и совершенно без сопротивления, но при удалении от проповедника, на каком–то вполне чётком расстоянии, сгусток энергии как бы наталкивался на гибкую, но прочную преграду и далее его было тянуть всё тяжелее и тяжелее. Витольд не сдавался, но получалось не очень. Он и сам не мог бы сейчас вразумительно объяснить, зачем ему это понадобилось, но какая–то часть его я, пресловутое седьмое чувство[61] или интуиция говорили о том, что в этом направлении надо и продолжать.
Обливаясь пóтом, маг прекратил бессмысленное перетягивание, и сосредоточился на поиске причины странного поведения энергии. Расчёт векторов показал, что дело в чётках на руке проповедника, каким–то образом чётки служили эмиттером энергии и в то же время эффективно предохраняли энергию от утечки.
— … чтобы ощутить присутствие Сверхдуши в своем сердце, необходимо прекратить деятельность материальных чувств, перестать видеть, слышать, ощущать вкус, работать и т. д. Только тогда человек сможет ощутить, что Сверхдуша находится всюду. Осознав это, он перестает испытывать враждебность: он ко всем относится одинаково, будь то человек или животное, ибо видит только душу, а не внешнюю оболочку… — вещал проповедник, совершенно не замечая экспериментов Витольда.
Сосредоточившись на чётках, маг нашёл ключевой, совсем небольшой камешек, приготовился и, набрав побольше маны, ударил заклятием инверсии. Поток энергии был очень велик. Хотя маг и задействовал не такую уж и сильную по Керданским меркам энергию, но она вся пришлась на мизерный объём: камешек размером с горошину. Он ярко вспыхнул и засветился ослепительно ярким, но холодным зелёным свечением, освещая камеру, как хороший софит в фото студии. Проповедник споткнулся на полуслове и с выкриком отбросил чётки, отскочив в другой угол, жмурясь от яркого света и закрывая глаза руками.
Витольд не обратил на эту вспышку никакого внимания, гораздо больше его интересовал астрал вокруг чёток. За мгновение, превратив энергетический эмиттер в коллектор, он почувствовал возможность доступа к огромнейшему резервуару маны. В считанные мгновения из дармового источника Витольд наполнил свой запас маны до максимально возможного и принялся очень быстро колдовать одно волшебство за другим. Оперировать открытым потоком энергии оказалось очень просто, даже проще чем на Кердане. Теперь маг был в своей стихии. Осознавая, что он, скорее всего, ворует энергию у кого–то другого, маг действовал грубо, быстро и решительно.
Сейчас всё решала скорость. Он должен успеть выполнить огромную работу перед тем, как хозяин запасника обнаружит незваного гостя и начнёт принимать меры. Кстати, к встрече с этим хозяином надо быть тоже готовым. Если маг правильно соотнёс хранимый запас с силой этого мага, то пройдёт не более пяти–шести вздохов, как этот маг будет здесь.
Все эти соображения пронеслись в мозгу не только в считанные мгновения, но и совершенно не отвлекая Витольда от колдовства. А сейчас керданский архимаг показывал чудеса высшего «пилотажа»: он одновременно колдовал целых четыре заклинания (такими способностями на Кердане мало кто мог похвастаться, да и сам Витольд проделывал такое впервые в жизни), причём не просто заклинания. Это было Колдовство с большой буквы: во–первых, он укреплял свои два щита. Во–вторых, он плёл третий, очень прочный личный щит, сродни тому, который был у него дома, только, пожалуй, даже подобротней и покрепче. В третьих, он укреплял своё тело, сейчас ему важна и физическая сила. Но самым главным было то, что, осуществляя все эти действия больше на автомате, не осознанно, маг обрушился мощнейшим заклятием познания в щель коллектора, из которой хлестал мощнейший поток маны для подпитки творимых заклинаний.
61