Магичка, воспользовавшись тем, что всем стало не до неё, вспрыгнула на подоконник, и взялась за решётку на окне. Мышцы налились сталью и решётка начала медленно сгибаться. Лайла вложила все силы, но оставалось ещё буквально чуть–чуть, но дальше сдвинуть прутья не удавалось. Тело, в которое она вселилась, оказалось ещё более миниатюрным, чем её собственное, погибшее на Кердане, да и к тому же теперь она была вообще без одежды. Остался буквально один дюйм, но как она не силилась, больше сдвинуть не удавалось ни на йоту.
Пожар был уже почти потушен, и с минуты на минуту все вокруг опять вспомнят о Лайле. В отчаянии, она опять заглянула в Грааль и быстро стала просматривать список того, что в нём ещё осталось. Очередной пункт привёл волшебницу в восторг: это была матрица её любимой шпаги! «И когда только Витольд успел!» — Лайла готова была прыгать от радости. Активировав матрицу, Лайла взяла такую привычную игрушку и со всех сил рубанула по решётке. Наложенные на клинок заклятия не подвели, шпага разрубила прутья. Несколько взмахов и проблема решётки оказалась решена.
Окно, как выяснилось, находилось на третьем этаже, что, в общем–то, было не так уж плохо, но без колдовства рисковать и прыгать с такой высоты не стоило. Пришлось ещё раз обратиться к Граалю за левитацией. Выскочив из окна, девушка огляделась: она была голая посреди незнакомой местности. В таком виде мчаться куда–либо было полным безумием, её бы схватили практически сразу же, это она отчётливо понимала. Поэтому, она не спеша прокрадывалась вдоль зданий и за кустами, стараясь не привлекать внимания.
Вечерело, и постепенно поток людей иссякал. Лайла стала заглядывать в окна зданий, стараясь придумать лучший выход. В одном из подвальных окон она заметила одиноко сидящего человека перед каким–то экраном. В комнате больше никого не было, просканировав помещение, она убедилась, что этот человек является единственным его обитателем. В помещении был и отдельный вход, к сожалению закрытый на замок. Естественно, волшебницу это не остановило, применив телекинез, ей удалось чуть–чуть сдвинуть язычок защёлки и открыть дверь.
Алексей, штатный программист отдела перспективных исследований биоадаптации психических процессов при институте неврологии и психиатрии, остался в тот день поработать попозже. Задачи в постановке врачей обычно были идиотскими, но они казались цветочками, по сравнению с тем, как ставились такие же задачи в присутствии начальника первого отдела. Шеф сказал буквально следующее:
— Мы тут провели серию экспериментов, надо посчитать результаты, — и протянул распечатку с ровными колонками цифр и проставленными кодами.
— Как это подсчитать? Мне для расчётов требуется понять суть эксперимента.
— Этого сделать никак нельзя, — вмешался начальник первого отдела, — эксперимент проходит по заказу военных, и имеет высшую степень допуска, придётся тебе считать так.
Алексей грустно посмотрел на столбцы цифр:
— Мне всё это надо сложить или перемножить? — с сарказмом переспросил он шефа.
— Не язви, мне всего лишь надо сравнить выборки.
— По Стьюденту или Вилкинсону? — обречённо спросил программист.
— По Стьюденту.
— А какие выборки с какими сравнивать? Или все со всеми? — не удержался и опять съязвил Алексей.
— Все со всеми! — ухватился за идею шеф, — и будь добр, успей до завтра, так как я улетаю в командировку в Читу.
И вот теперь Алексей смотрел с ненавистью на барабанный принтер, выплёвывавший метр за метром бумагу. Мало того, что весь день он вколачивал данные цифры, так ещё возможных комбинаций всех выборок было весьма не малое количество, но Алексей твёрдо решил показать скудоумие начальству. Завтра он им предоставит полуметровую пачку бумаги с результатами сравнений, и не его дело, что от такого результата шеф будет ходить зелёный от негодования, наверняка он надеялся получить одну–две, ну максимум десяток «очень информативных и важных цифирей». Глаза слезились из–за долгого сидения за монитором, и теперь, «бросив» результат на печать, он вышел в коридор.
Выйти–то он вышел, только с глазами явно было не всё в порядке: в коридоре стояла совершенно голая брюнетка, весьма армянского вида. В одной руке она держала историю болезни, а в другой — шпагу, причём явно не из соседнего спортклуба: гарда имела сложную форму, ювелирной ковки и отделана рубинами, такому оружию место в историческом музее, а не в руках голой армянки. Одного взгляда на клинок хватило, чтобы понять — это настоящее оружие. Алексей полюбовался бы с удовольствием прелестями прекрасной и голой незнакомки, но, посмотрев ей в глаза, понял, что шутки пора отбросить в сторону. Он вновь перевёл взгляд на шпагу, по тому, как пришелица держала оружие, у него стал ком в горле. Однозначно, девица орудовать оружием умела. Алексей нервно вздохнул, в горле пересохло: