Очнулся он, громко стуча зубами, от жуткого холода. Он лежал на мягкой перине листьев, укрытый немногочисленными тряпками, а неподалёку весёлыми сполохами потрескивал небольшой костерок. Вася попытался встать, но из этой попытки ничего не вышло. У него сильно кружилась голова. Немного придя в себя, он огляделся: у костра сидела Кира. Услышав шорох, она немедленно повернулась к нему:
— Очнулся? Жив?
— Вроде бы. А что собственно произошло?
— Ты сначала замер над озером, а потом что–то случилось: меня как кипятком изнутри ошпарило, не больно, но очень неприятно и неожиданно. Вода вспучилась и всплыла куча рыбы, а ты камнем упал в воду без сознания. Пришлось вытаскивать сначала тебя, потом рыбу. Я тебя попыталась обтереть немного, но у нас практически нет никаких лишних тряпок, насобирала листьев и укрыла тебя всем, что нашла. А теперь вот делаю угли, как прогорят дрова, запеку рыбу, у нас её очень много. Будет королевский ужин, впрочем, совмещённый и с обедом и, в твоём случае, с завтраком, — девушка улыбнулась, — а ты совсем–совсем ничего не помнишь?
— Нет, я после «удара» сразу потерял сознание, — Вася поморщился, и ещё раз попытался встать, — помоги мне, пожалуйста. Я хочу подсесть поближе к костру, мне холодно, или знобит, не могу понять.
— Не могу сказать, чтобы тут было жарко, но сильного холода нет. Скорее всего, тебя знобит, истощился ты. Кстати, ты не говорил мне, что ты волшебник, — Кира попыталась придать фразе обидчивые нотки, но у неё это не сильно получилось.
— Да какое там! — Вася махнул рукой, — случайно выяснил, что у меня ещё при первом пребывании на Кердане есть какие–то способности к странной магии, которую Лайла назвала «магией тёмного разума». Только толком ничего не добился от неё. Насколько я смог понять, об этой магии вообще на Кердане мало кто чего знает, а вообще магия такая сложная наука, что ею серьёзно обучаются десятилетиями. У меня же было от силы пара недель для тренировок и никаких наставников.
— Тогда ты очень сильный маг, если без тренировки смог так колдовать, — резонно заметила девушка.
— Возможно, но сейчас от этих умений мало толку. Они мало предсказуемые, да и немногое я умею.
— Не прибедняйся! Ты ужином нас обеспечил, это уже хорошо. Только вот плохо, что сам приболел от этой волошбы. Наверное, слишком сильно переутомился и истощился. Мой наставник такое рассказывал о магах, с которыми он когда–то в юности работал. И ещё он говорил, что в таком деле обильная еда обычно помогает.
— Возможно, что он прав. Голод у меня сейчас просто зверский.
— Сейчас, — девушка принялась ворошить догорающие ветки, — уже кладу рыбу, ещё немного и у нас будет уйма запечённой рыбы, правда, без соли и специй.
— Какие там специи! Ещё немного, и я буду листья из–под себя есть, без всякой соли!
— До этого не дойдёт, — последние сполохи пламени осветили улыбку Киры.
«Какая она ещё совсем молодая девочка!» — подумал Вася, — «Ей же, наверное, ещё и восемнадцати нет!»
Кира только притронулась к рыбе, еда всегда была проблемой для худенькой девушки. Ван Чен её всегда заставлял кушать больше: «Воительница не должна дрожать от дуновения ветерка!». Но Кира, сколько не пыталась, не могла себя заставить проглотить лишнюю ложку. Подруги подчас с завистью взирали на её фигуру, завидуя осиной талии и весу приближающемуся к идеальному, по мнению женщин, то есть весу собственного скелета.
Зато Вася умял рыбу в мгновение ока. По правде говоря, количество рыбы было чудовищным, и Кира только диву далась, как можно съесть столько еды:
— Ты всегда так много ешь? — спросила ошарашенная девушка.
— Ты знаешь, нет! Это сейчас какой–то жор напал. Наверное, это после колдовства так. Обычно, я ем не больше, чем простой средний парень. Конечно не так как ты, но и не так как сейчас.
После еды Вася почувствовал себя гораздо лучше, но Кира категорически отвергла его предложение постоять на страже:
— И думать забудь! В таком состоянии стоять на страже — преступление. Ты лучше выспись, а потом, завтра днём в обед, когда остановимся на отдых, постоишь на страже пару часов, я немного вздремну, — решительно отмела все возражения юная воительница.
У Васи были другие соображения по поводу того, как должен поступать мужчина, но в одном Кира права: в его теперешнем состоянии он действительно мало на что годен. После еды унялся этот жуткий озноб и окоченение, и хотя на улице по–прежнему было прохладно, теперь это было хотя бы терпимо.