Она пыталась намекнуть Рутеру о тщетности его усилий, однако он намёков не понимал. Он даже сказанное в открытую не очень то понимал. Его доминирующими чертами характера были крайняя самовлюблённость и презрение ко всем остальным. Рутер был склонен слушать, в основном, себя самого, а над словами других людей обычно не задумывался, считая именно своё видение мира единственно правильным, а если кто–то говорил что–то иное, то архимаг склонен был это считать обыкновенной досужей болтовнёй. Рутер совершенно искренне верил, что его неотразимый шарм непременно должен влюбить в него молодую волшебницу, коль сама волшебница нравится Рутеру, и никакие больше доводы его мнения поколебать не могли.
Однажды во время ежегодной вечеринки архимагов после выпускных экзаменов молодых магистров, Рутер начал, уже совсем в наглую, приставать к Лайле. Эта была единственная вечеринка архимагов, насколько помнила Лайла, на которую пошёл и Витольд. Мастера, как архимага, естественно ежегодно приглашали официально, но он никогда туда не ходил, а тут пошёл, гадал на картах что ли? Вот там–то Рутер, изрядно выпив, попытался силой отвезти девушку в свой замок. Лайла попыталась воспротивиться, но Рутер скрутил её как котёнка. Тогда она была ещё совсем неопытной колдуньей, и для любого архимага обезвредить её составляло пару пустяков. В последний момент вмешался Витольд и попытался остановить Рутера. Он и так не любил её наставника, да вдобавок ещё считал бесталанным ничтожеством и презирал за «незаконное» получение звания архимага. Выпивши, Рутер и подавно потерял всякий контроль над своими поступками.
В ответ на окрик Витольда, Рутер швырнул в него шаровой молнией аж восьмого порядка, а этого обычно вполне хватало, чтобы испепелить добротный купеческий дом. Сразу после этого наложил руну Брано, которая должна была сильно замедлить реакцию колдуна, и выставил болевой щит Мерсера. Витольд смог погасить заряд молнии, хотя было видно, что это далось ему с трудом и причинило немалую боль. Но то, что он сделал через мгновение, воистину потрясло остальных присутствующих: это был высший магический пилотаж.
Издав протяжный вопль, Мастер вскинул руки, и руна Брано оглушительно взорвалась, рассыпавшись на фонтан мелких красноватых искр. Это был высший класс, обычно наложенную тормозную Руну маги преодолевали контрзаклинанием ускорения, оставляя очень долгий и трудоёмкий процесс её разрушения на потом. Витольд же смог непонятным образом разрушить руну за считанные мгновения! Кожа на лице мастера пошла красными пятнами, и стало очевидно насколько сильная боль мучает архимага: это была реакция на соприкосновение со щитом Мерсера. Прижатый к стене, Витольд не мог отойти от деструктивного действия щита. Архимаги знали, что у Витольда в запасе лишь считанные мгновения на то, чтобы разрешить ситуацию. Щит отличался изрядной прочностью, и просто так сломать его было сложно, а прижатым к стене и вовсе невозможно.
Большинство архимагов, попади они в такую ситуацию, уже давно телепортировались бы куда подальше. Но Витольд вдруг ринулся вперёд, прогибая щит и пытаясь добраться до Рутера. Одежда на нём мгновенно вспыхнула, и через дыры в костюме было видно, как сначала пузырится, а потом обугливается кожа архимага. Рутер продолжал давить со всех сил щитом, как вдруг де Льеро как будто схватил Рутера невидимым продолжением руки. Рутер напрягся, его лицо моментально налилось и покраснело, а через мгновение он начал синеть. Наблюдавшие через астрал архимаги узрели, что Витольд смог существенно приостановить поступление маны к противнику, а щит Мерсера по инерции продолжал тянуть энергию из создателя во всё ускоряющемся темпе. Вытерпев несколько мгновений, пока щит Мерсера хотя бы чуть–чуть ослабеет, Витольд в два прыжка оказался рядом с Рутером, и нанёс ответный удар. Не мудрствуя и пользуясь замешательством архимага при его энергетической истощённости, он в мгновение ока открутил Рутеру голову голыми руками, усиленными потоком маны.
Лайле как в замедленной съёмке тогда запомнилось лицо Мартиньи, причём, на мгновение показалось, что Председатель Совета сморщился как от лимона. Позднее, Лайла неоднократно задумывалась над такой реакцией Мартиньи, ведь он никогда не любил Рутера, и вечно с ним спорил, но ответа для себя не нашла. Впрочем, на любой вопрос по поводу Мартиньи правильный ответ было найти далеко не просто.