Поэтому Вася ограничился мысленными приказами людям, например, на лекции «просил» лектора пойти вправо или влево, оглянуться и тому подобное. Кое–что из этого получалось, и Вася вскоре выяснил закономерности. Оказалось, что если требуемое действие было обыденное, «вписывалось» в текущую схему поведения, то колдовство проходито на редкость успешно. А если он требовал более странные вещи, то люди отказывались их выполнять, или выполняли не так, а Вася затрачивал много усилий, уставал и чувствовал после таких тренировок сильное чувство голода, а иногда и головную боль.
Так, например, если какой–нибудь солдат прогуливался по части, то Васе не составляло никакого труда заставить его повернуть на развилке в нужную сторону. Очевидно, что в этот момент солдату было всё равно куда поворачивать, и лёгкий толчок извне незаметно подталкивал его к необходимым действиям. А вот заставить того же солдата выбросить недокуренную сигарету было уже довольно трудной задачей и получалось, прямо скажем, через раз. Более странные вещи и вовсе не удавалось побудить делать. Успехи пока были настолько мизерные, что Вася подчас и вовсе сомневался в способности колдовать и существовании магии вообще, однако воспоминания о Кердане полностью нельзя было выбросить из головы.
Глава 28. Кердана. Лабораторная работа
Совет прошёл бурно, с выпадами и ссорами, несколько раз чуть не дошло до драки. В конце концов, Торис отстоял право стать председателем Совета, а заодно уговорил не принимать никаких мер против Витольда, правда, с одним условием: архимаг обязан был в течение месяца предоставить преступника, убившего учеников, причём сам Совет категорически отказал в какой–либо помощи ему в этом деле. После Совета Витольд сначала телепортировался к Торису, захватил там трупы и направился к себе в лабораторию. Архимагу пришлось изрядно повозиться, чтобы настроить конфигурацию своего астрала на проекции трупов, учитывая все обстоятельства Витольд добивался их подгонки с ювелирной точностью. Теперь уже не спеша, он тщательно осматривал труп Альендо, стараясь не пропустить ни малейшего участка.
Его тоже не покидало чувство, что с убийством не всё чисто, какие–то несоответствия были, но пока воспринимались только на интуитивном уровне, сформулировать их мастер не мог. Закончив с Альендо и в результате так ничего и не обнаружив, маг занялся вторым трупом. Здесь Витольда ожидал сюрприз: тело Артуана де Герфорда оказалось неподвластно исследованию магией. С немалым удивлением, он обнаружил, что рана на теле оказывает сильное магическое сопротивление самым разнообразным заклинаниям познания. До самого обеда архимаг пробовал одно за другим различные заклинания познания, и совершенно безуспешно. Все они «соскальзывали» мимо раны, или отскакивали, словно наталкиваясь на непреодолимую поверхность. Такого поведения объектов он никогда не встречал, мало того, даже не мог припомнить, чтобы кто–либо описывал нечто подобное. Такое поведение заклинаний познания встречалось только в отношении живых магов, закрытых сильными щитами, но тело Герфорда было мертво со всей очевидностью.
К обеду Витольд вышел совершенно обессиленным. Кушали они с Лайлой, как обычно, в главной трапезной замка. Волшебница только совсем недавно встала, и вышла к обеду после кратковременного купания в бассейне.
— Что с тобой? Ты сегодня сам не свой. Не отошёл ещё от всех этих событий?
Архимаг вкратце изложил своей ученице происшествия сегодняшней ночи и утра, а так же скромные магические изыскания в лаборатории.
— Не получается разобраться с убийствами, что–то не так, а ухватиться не за что. У Альендо Торис обнаружил отклонение направления астрального тензора, я его тоже вижу, но не пойму почему, а тело Герфорда и вовсе не колдуется, — подвёл итог Витольд.
— Покажи! Мне тоже интересно взглянуть.
— Ладно, сразу после обеда продолжим, а пока подай мне, пожалуйста, ещё салата.
Прошло совсем немного времени, и Лайла тоже внимательно осмотрела обоих покойников:
— А это что такое? — ученица показала на украшение в ухе Альендо.
— Побрякушка какая–то, — мастер махнул рукой, — не фонит, в астрал не проецируется, небось, носил её как украшение, молодёжь вечно на себя что–нибудь цепляет.