Атака была стремительной и очень болезненной: дыхание отказало сразу же. Скорчившись, юноша хватал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Человек меж тем прищурил глаза. Что-то во внешности охотника его привлекло. Через пару минут юноша с трудом встал. Пришелец поднял руку с тёмной и блестящей штукой и направил на него. А парнишка думал, как же она может его убить. Она не острая, не тяжёлая, словом, совсем не представляла угрозы. Было страшно и интересно одновременно. Чужак тем временем устало опустил руку. Кровь из разбитой головы потекла сильней.
– Я помогу тебе, – неуверенно промямлил охотник, опуская на землю свой лук, копьё и колчан со стрелами.
– Я умею останавливать кровь, – добавил он некоторое время спустя, не увидев понимания на лице пришельца.
– Кто ты? – тихо, но грозно спросил незнакомец.
Тут у нашего героя в горле встал ком, а на глазах выступили слёзы. Ведь эти два коротких слова были сказаны на языке его любимой и, к сожалению, давно покойной мамы. Этот язык он почти забыл, так как его племя на нём не говорило. И вот так неожиданно, в самой глубине непроходимой тайги, снова услышать знакомые слова… Словом, это было слишком для него.
Слёзы юноши, его широко распахнутые глаза, невозможно было не заметить. Взгляд незнакомца изменился: холодный прожектор превратился в тёплую свечу.
– Кто ты? – повторил пришелец уже спокойнее – Как тебя зовут? Ты понимаешь меня?
– Я понимать тебя. Я помогаю тебе. Меня звать Аюн, – почти скороговоркой выпалил юноша, судорожно вспоминая полузабытые слова и почти не следя за правильностью их произношения. Но незнакомец его прекрасно понял и кивнул головой.
– Валяй, помогай, – сказал он и снова прикрыл глаза. – И кстати, меня зовут Дмитрий. Для друзей – просто Дима. Приятно познакомиться, Аюн. Если можно, конечно, это назвать приятным знакомством.
Аюн улыбнулся. Юноша вытащил с корнем известное ему растение, обмыл водой, засунул в рот и принялся жевать. Немного покружил вокруг, нашёл другое растение, которое тоже положил в рот.
– Проголодался? – спросил Дмитрий, в свою очередь улыбнувшись.
– Это остановить кровь и уберёт боль, – не понял шутки юноша.
Аюн выплюнул кашицу. Голова у него слегка закружилась, как это всегда бывало, когда он жевал эти травки. Лекарство он приложил к виску раненого, накрыл листом и завязал тесёмкой.
Давай уйдём отсюда. Мне тут не по себе, – попросил Дмитрий.
Юноша кивнул, перекинул руку раненого через плечо, и они вдвоём медленно побрели прочь от места кровавой стычки, усеянной трупами грабителей.
Отойдя подальше, охотник аккуратно усадил пострадавшего спиной к дереву, который, почувствовав облегчение, задремал. Аюн снова взглянул на небо. День клонился к закату, поэтому нужно было готовиться к ночлегу.
За валежником ходить далеко не нужно было, поэтому парнишка быстро соорудил очаг и небольшой навес из лапника. Из своей сумки он извлёк два деревянных брусочка из крепкого дерева с почерневшими углублениями в центре, а также палочку с заострёнными и тоже почерневшими концами. Тетиву лука он обернул вокруг палочки, которую вставил между брусками, снизу обложил сухим мхом, перемешанным с травой. Встав на одно колено, он надавил на верхний брусочек левой рукой, а правой стал водить луком, заставляя палочку быстро вращаться. Спустя пару минут показался дым и угольки, которые юноша принялся раздувать. Вскоре костёр вовсю трещал ветками, отдавая своим хозяевам жар и даря уют.
Охотник достал из сумки мясо, понюхал его. Действительно, оно не успело испортиться. Аюн вытащил свой нож, принялся резать мясо на куски, пыхтя и прикладывая немалые усилия. Но других инструментов его племя не знало.
– А ну-ка, парень, попробуй-ка это, – услышал юноша сзади голос Дмитрия. Он обернулся. Пришелец протягивал ему свой нож в аккуратных ножнах. Аюн обнажил клинок и замер в восхищении. Лезвие было сделано всё из того же серого и блестящего материала, необычайно твёрдого и гладкого.
Юноша провел пальцем по острию и моментально обрезался. Пришелец, наблюдавший за его действиями, от души рассмеялся. Аюн обиженно засунул палец в рот. Оленина этим инструментом резалась легко и непринуждённо. По округе распространился ароматный запах шашлыка.
В голове Аюна вертелись десятки вопросов, которые он так и не решился задать Дмитрию. Только смотрел на него своими серыми, слегка раскосыми глазами, обрамлёнными густыми ресницами, вертел прутики с мясом, да поправлял волосы, время от времени спадавшие ему на лицо. Поэтому его невольный спутник заговорил первым:
– Я знаю, тебе хочется узнать обо мне побольше. Ты, наверняка, считаешь меня очень странным и необычным. Поверь, я удивлён встрече с тобой не меньше. Я обязательно о себе расскажу. Но не сейчас. Сейчас я должен поправиться и хоть немного понять, кто передо мной. Поэтому давай, не стесняйся, рассказывай о себе.
Аюн улыбнулся. Он достал из сумки большой кусок кожи который расстелил на земле, снял с очага прутики с румяными кусочки оленины и выложил на эту импровизированную скатерть. Опять же из сумки извлёк два белых пористых камня и начал тереть друг о друга. Получившимся порошком он посыпал шашлык. Дмитрий меж тем не сводил с юноши глаз и о чём-то думал.
– Мы жить там, на холм, – Аюн протянул руку и указал в сторону. – Мы охотимся на зверь и ловись рыбку. Наши старшие лечить больных травы и заговоры. Моё племя строить дом из ветвей и накрывать их олень шкура. Каждый удачная охота мы все отмечать танец и огнём. Взрослые учить детей всему. Я жить с отец и младшая сестра. Пришло время мне стать взрослый. Эти рога я несу, чтобы доказать старшим, что я уже взрослый и могу создать семью.
Речь молодого охотника была сумбурной. Он много жестикулировал, долго подбирал слова, иногда их коверкал, иногда долго молчал и думал, о чём бы еще поведать. Да и вообще, он ещё никогда так много сразу не говорил. Но его спутник без труда понимал всё, что было сказано. В конечном итоге, парень сам не заметил, как уснул. Дмитрий вздохнул и уставился в костёр. Иногда он подбрасывал в него валежник, и тогда рыжее пламя озаряло небольшую полянку. Его свет проникал к вершинам сосен, елей и пихт, терялся и плутал среди них.
– Да какое я имею право? – вдруг со злостью шепнул пришелец и испуганно замолчал, заметив, что юноша зашевелился во сне. И, видимо, приняв некое решение, он отогнул рукав на левой руке. В темноте блеснули часы. Дмитрий покрутил маленькую шестерёнку и тоже уснул.
Рано утром часы на руке мужчины завибрировали. Дмитрий проснулся и первым делом потрогал повязку. «Хм, интересно!» – подумал он. Боль ушла, голова была ясная, а рана превратилась в сухую болячку.
Тихо, стараясь не шуметь, он натянул на плечи свой большой рюкзак и в последний раз бросил взгляд на юношу. На скатерть Дмитрий положил свой нож и начал было медленно удаляться. Но он не учёл, что имеет дело с жителем леса, у которого все органы чувств были необычайно развиты. Так же, как и накануне, под тяжёлым ботинком Дмитрия громко треснула ветка. Для Аюна это было всё равно, что в барабан ударить. Он тут же проснулся, сел и уставился на спину Дмитрия, а потом на его нож.
– Я за водой, – неумело соврал Дмитрий, заметив, как изменилось лицо юноши.
– У меня есть вода, – сказал Аюн и протянул Дмитрию свой бурдюк. Тому ничего не оставалось, как взять эту примитивную ёмкость из рук юноши и сделать несколько глотков.
– Я понял… Ты хотеть уйти, – грустно сказал охотник и вздохнул. – Но почему? Ведь я помогай тебе. Мы сидели у огонь, который развел я и кушать мясо, который я добыть. В моё племя это означать знакомство. Знакомые люди нельзя молча расстаться. Почему ты хотеть уйти?
– Эм, послушай, Аюн – прервал его пришелец, – Ты даже не представляешь, как я тебе признателен за помощь. Но я пришёл из мира, который может уничтожить и тебя и твое племя. По крайней мере, сильно изменить вашу жизнь. Ваш мир хрупок, друг мой. Хрупок и бесценен одновременно. Он чист и непорочен. Но стоит человеку вроде меня с плохими намерениями обнаружить его, как может случиться непоправимое. И если я тебя оттуда вырву, если наговорю чего-то лишнего, то могу разрушить всё это. Природа сохранила этот нетронутый кусочек первозданной чистоты в тайне. Тайной для всех он и должен оставаться. Признаюсь, я струсил, когда решил уйти втихаря. Но мне так было проще. Прости, если сможешь.