Помнится день, когда мы познакомились. Моя семья была приглашена к Тортонам. Я со своей мамой прогуливалась по особняку, когда герцог, увидел нас и выскользнул из плотного кольца осаждавших его дам (к большому неудовольствию последних). Он подошел к нам, грациозно поклонился и произнес низким голосом:
‒ Миссис Дерби. Мисс Дерби.
Я, как и положено, в таких случаях, сделала реверанс и опустила глаза в пол. Чуть позже, справившись с волнением, попыталась рассмотреть его более пристально.
Да, он был красив и избалован вниманием женщин... И все же, при всей его притягательности, несмотря на легкую улыбку, тронувшую уголки его губ, глаза его оставались холодными. Он взял, как того требовал этикет, мою руку в перчатке и коснулся ее легким поцелуем. Так состоялось наше официальное знакомство. После этого мы еще несколько раз сталкивались с ним на балах, но редко когда нам удавалось заговорить друг с другом. Не нужно хорошо знать мужчин, чтобы понять, что я не входила в круг интересов герцога. А спустя еще несколько недель мама сказала, что на завтрашнем балу будет объявлено о нашей помолвке. Я решительно отвернулась от зеркала и направилась к гардеробной. Времени оставалось мало.
Россия, пригород Москвы. Настоящее время.
Дневник Елены Соколовой.
Я влетела в здание "Лабиринта" в практически невменяемом состоянии. Пяти часов на сборы мне не хватило. Взлетев вихрем на седьмой этаж, я постучала и вошла в конференц-зал, где уже находилась команда в полном составе. Мой напарничек окинул меня насмешливым взглядом, ставший уже привычным.
Пока мы с Лашином играли в "гляделки", в зал вошел наш Александр Васильевич.
‒ Садись уже, Соколова, ‒ устало произнес он. ‒ Все в сборе. Это хорошо. Хочу вас уведомить, что наши планы провалились.
‒ То есть?
‒ Мы не отправляемся на стажировку?
Вопросы посыпались на начальника со всех сторон. Он поднял руку, призывая к молчанию.
‒ Я сейчас все объясню. Не перебивайте меня! Времени у нас немного. Для начала хочу сообщить Вам, что с начала этой операции и до ее полного завершения, я буду вашим куратором. Во-вторых, уважаемые врачи, ‒ он бросил взгляд на нас с Сашей, ‒ Вы должны пребывать в состоянии повышенной готовности двадцать четыре часа в сутки на время всей Вашей практики. От Ваших знаний и умений будут зависеть Ваши собственные жизни и жизни Ваших товарищей. Я уже говорил Вам, но напоминаю: изменять историю Вы не имеете права, даже если местные жители будут умирать у Вас на руках. Если выживут те, кто не должен, история пойдет по другому пути. Это ясно?
Тишина в зале была почти осязаема.
‒ Но... мы давали клятву Гиппократа! ‒ попыталась возмутиться я, но наткнулась на тяжелый взгляд куратора.
‒ Я все понимаю, девочка. Не думай, что мне легко давать такие указания. Я ведь сам бывший врач. Но мы не можем допустить саму возможность изменения настоящего. Согласна?
Я угрюмо кивнула.
‒ Насчет вашего задания... Не буду скрывать, мы не хотели отправлять кого-либо из Вас в Англию начала XIX века. Я даже предлагал вычеркнуть ее из билетов. Но Вы все равно "вытащили" ее, ‒ он усмехнулся, ‒ да еще и вчетвером! Сейчас там опасно. Слишком опасно. И тому есть логическое объяснение. Прошу внимание на экран.
‒ Здесь представлены два документа, образующие один. Шесть месяцев тому назад настоящим был первый вариант, теперь же настоящим считается второй. В оригинале первого документа уже не существует. Наши историки воссоздавали его по памяти. Согласно первому варианту, герцог Торнтон был замечен последний раз в обществе на балу графа Бэдфорда, по случаю помолвки последнего. А вот этот документ утверждает, что на герцога было совершено несколько покушений и одно из них удалось. Но второго документа недавнего времени в природе не существовало. И притом, наши историки клянутся, что оба этих документа подлинные.
‒ Значит, ‒ через несколько минут объяснений наставника, я решила выразить общие мысли вслух, ‒ если мы правильно Вас поняли, летописные документы, касающиеся герцога Торнтона, в течение последних шести месяцев изменились?