‒ А я вообще белый и пушистый, а иногда еще и ласковый.
Отойдя от напарника, я облокотилась о перила полукруглого балкона и вдохнула вечерний морозный воздух. Как же хорошо! Вокруг стояла такая темень, хоть глаз выколи. А внизу, по главной дороге Лондона ездили фаэтоны, запряженные лошадьми. Еще несколько стояли вдоль дороги, ловя припозднившихся прохожих. И никаких машин...
‒ Ты в курсе, что еще чуть-чуть, и ты будешь мной скомпрометирована? ‒ раздался за спиной зловещий голос.
‒ Да ладно тебе,‒ отмахнулась я.
‒ Не забывай, где мы, ‒ добавил Макс.
‒ Забудешь тут...
‒ Ладно, мне пора идти. Ты придешь завтра на базу?
‒ Придется, ‒ вздохнула я.
‒ Что скажешь "своим"?
‒ Придумаю что-нибудь...
‒ Тогда до завтра, ‒ сказал он и направился к выходу с балкона.
От его наглости я потеряла дар речи.
‒ Ты куда?! А герцог?
‒ Я информатора нашел. Поговорить с ним надо. К тому же... ‒ он усмехнулся,‒ уверен с герцогом ничего не случится. Ты же здесь. Завтра увидимся.
Я озадаченно смотрела ему вслед. Информатор? А что, неплохая мысль...
Только я хотела покинуть балкон, как и полагается благовоспитанной девушке из высшего общества, как на балкон, через две двери от меня, вышел немного пошатывающийся мужчина, из чего я сделала вывод, что он пьян. Меня он не заметил.
ЧТО? ЧТО ОН ДЕЛАЕТ?! Он же не собирается... Перегнувшись через перила, он чего-то ждал. Как там говорил куратор? Не вмешиваться? Ага, щаз... На моих глазах человек хочет покончить с собой, а я стой и смотри? Да мне потом до конца жизни кошмары будут сниться! Не успев додумать мысль до конца, я рванула к нему и бросилась на шею, вцепившись в него, как пиявка, и сделав невозможной попытку прыгнуть.
Лорд шокировано уставился на меня (если может испытывать такие эмоции, видно не совсем еще пьян!). Видно судьба моя такая ‒ всех удивлять. Хотя... я поставила себя на место милорда. Если бы ко мне на шею неожиданно прыгнул молодой человек, я бы тоже удивилась (и это еще мягко сказано). И тут, внезапно, руки молодого человека опустились мне на талию так, что я оказалась в его объятиях!
Я попыталась взять себя в руки и начала лихорадочно быстро размышлять. Я нахожусь в Лондоне восемнадцатого века, ночью. Стою и обнимаюсь на балконе с мужчиной, которого я впервые увидела всего несколько секунд назад, а бал в самом разгаре... И если кто-нибудь из гостей сейчас выйдет на балкон, моя репутация будет запятнана. Не говоря уже о том, что я вроде как помолвлена! Эта ситуация даже для моего времени считалась бы неприличной, что уж говорить о чопорном восемнадцатом веке.
Переварив все это в голове, я отскочила от мужчины. К счастью, он не стал меня удерживать.
‒ Это не то, что Вы подумали, ‒ скороговоркой выдохнула я.
‒ Я даже подумать не успел, как Вы бросились мне на шею.
Я покраснела.
‒ Я подумала, что Вы собираетесь прыгнуть с балкона и собиралась не позволить Вам сделать глупость!
‒ Я... что?! Прыгнуть?
Я услышала его раскатистый хохот. Отсмеявшись, он произнес:
‒ Я перегнулся через перила, потому что уронил вниз фляжку и раздумывал, стоит ли идти за ней или она безвозвратно для меня потеряна. К тому же... это всего лишь третий этаж. Вряд ли бы я разбился насмерть, если бы прыгнул. Отделался бы парой переломов.
‒ Это, смотря как упасть,‒ пробурчала я.
‒ Хотя, наверное, лучшим выходом для меня была бы смерть, однако, я слишком безволен, чтобы сделать с собой что-то подобное.
‒ Это не безволие, это благоразумие.
‒ Вы так считаете?
‒ Не хотите рассказать?
Я облокотилась на перила рядом с ним.
‒ Рассказать? ‒ он удивленно поглядел на меня.
‒ Когда мы делимся с кем-то нашими проблемами, на душе становится легче. И рассказать что-то постороннему человеку бывает намного легче, чем самому близкому родственнику... К тому же, хоть я знаю Вас всего лишь несколько минут, но Вы не производите дурного впечатления. Значит, для этого поступка была причина. И серьезная.
‒ Наверное, Вы правы... ‒ он вздохнул и начал свой рассказ.
‒ Месяц назад у меня убили жену...
‒ Примите мои соболезнования.
‒...и это я виноват в ее смерти,- закончил собеседник.
Сказать, что я растерялась, значит ничего не сказать.
‒ Почему Вы вините себя?
‒ Если бы в тот проклятый день я остался с ней...
‒ Вы не виноваты.
По-видимому, лорд целиком ушел в свои мысли, потому как переспросил лишь несколько секунд спустя.
‒ Вы что-то сказали?
‒ Я говорю, не терзайте себя. Вашей вины здесь нет.
‒ Есть.
‒ Нет. Есть вина того мерзавца, который убил ее.
‒ Почему именно ее? Брианна была такой солнечной, открытой и милой. Вы напоминаете мне ее, ‒ он нахмурил бровь.
‒ Его нашли?
‒ Нет, ‒ он печально улыбнулся. ‒ Никаких следов.
‒ Успокойтесь, ‒ я легонько прикоснулась к его плечу. ‒ Посмотрите на себя!
Он оглядел себя:
‒ А что не так?
‒ Что? Вы на себя посмотрите! На кого Вы похожи! Днями напролет пьянствуете! Думаете, ей было бы приятно видеть Вас таким? Вспомните, каким Вы были, когда познакомились с ней. Она полюбила сильного и уверенного в себе мужчину. Да, она погибла... но Брианна всегда будет с вами. Она жива в ваших воспоминаниях, а значит, частичка ее навсегда останется в вашем сердце.
Помолчав немного, мужчина ответил:
‒ Знаете... я ни с кем из близких не заговаривал на эту тему. А Вы умеете разговорить, ‒ он улыбнулся. ‒ И ведь, правда, легче стало на душе.
‒ И как, говорите, Вас зовут? ‒ поинтересовался он.
Я улыбнулась краешками губ, давая понять, что заметила его уловку.
‒ Я не называла своего имени. Я ‒ маркиза Сабина Дерби.
‒ А Вы... ‒ намекнула ему я, когда в ответ на мою реплику, собеседник не произнес ни слова.
‒ Виконт Клиффорд.
Он галантно поклонился. Я фыркнула.
‒ Виконт, сделайте даме одолжение, давайте обойдемся без этих... любезностей.
‒ Как пожелаете. Могу я поинтересоваться, что юная леди делает на балконе одна?
‒ Я не одна, я с Вами.
Он хмыкнул.
‒ И Вы так и ответите всем, кто спросит Вас об этом?
‒ Нет, ну что Вы! Мы не успеем сказать "мама", как окажемся окольцованными!
Он рассмеялся.
‒ Это точно. Условности света так угнетают.
‒ Думаю, надо вернуться. Меня скоро хватятся искать, если еще не хватились.
‒ Вам так хочется вернуться в душный зал, битком набитый толпой?
‒ Не хочется.
‒ Не уходите. Побудьте со мной еще немного. В вашем обществе мне становится легче.
И я осталась.
Англия, Лондон. XIX век. Городской особняк.
Личные записи герцога Дэмиэна Торнтона.
‒ И где он может быть?!
‒ Подожди, успокойся.
‒ Успокойся?! Брэдфорд, мы обошли весь особняк, ну не мог же он сквозь землю провалиться!
‒ Дэмиэн, Себастьян взрослый мужчина. Не можешь же ты вечно быть при нем нянькой. Он сам несет ответственность за свои поступки.
‒ На настоящий момент он не в состоянии отвечать сам за свои поступки.
Алекс вздохнул.
‒ Мы еще на балконе не смотрели.
‒ Идем.
Как только мы открыли дверь, в лицо нам подул свежий воздух. Я остановился, с удовольствием вдыхая полной грудью, и услышал женский и мужской смех. Я повернул голову и увидел своего брата и девушку, стоящую ко мне спиной. Света из зала было достаточно, чтобы я смог их разглядеть. Они о чем-то спорили, оживленно жестикулируя. Клиффорд что-то сказал незнакомке, она в ответ замотала головой и что-то ответила. Себастьян расхохотался. Расхохотался?! Мы с графом одновременно посмотрели друг на друга и перевели взгляд на парочку. Клиффорд первым заметил нас и что-то сказал девушке. Она повернулась и... я резко выдохнул. Передо мной стояла моя невеста ‒ маркиза Сабина Дерби!
Глава 7.
Англия, Лондон. XIX век. Городской особняк Торнтона.