– Так выходит, что всё это время он думал только о собственном благополучии? – уточнил Яхоэль.
Он стоял неподалёку от Радриго и наблюдал за каждым движением Грудола, держа наготове свой меч. Грудол повернулся к нему лицом.
– Радриго всегда думал только о себе, за что каждый раз ему и доставалось, – ответил он. – Его ничему жизнь не учит. Ему никогда не избавиться от печати позора. Он всегда думал, что стоит выше других, но на самом деле, он нисколько не лучше тех же самых людей.
Грудол бросил унижающий взгляд на Радриго, а затем перевёл глаза обратно на Яхоэля.
Помимо Радриго, Грудола и Яхоэля в зале ещё находились Громгор, Лафрита, Ларгод и Кевин. Кевин был прикован цепями к полу. Он лежал, глядя куда-то в сторону обречённым взглядом. Лафрита и Ларгод стояли у стены, не осмеливаясь сдвинуться с места. Громгор стоял в стороне ото всех, держа в руках Светильник и ожидая указаний от Грудола. Всех окутывали какие-то неприятные чувства. Всех, кроме Яхоэля. На него Грудол не оказывал вообще никакого давления, но также и Яхоэль не осмеливался ничего предпринять против Грудола. Там, ещё в Пустоши Огня он услышал его голос, которому не осмеливался противиться.
Грудол отошёл от Радриго. Одна из змей сползла с Радриго и поползла следом за императором. Грудол приблизился к Ларгоду. Он наклонил голову на бок и провёл рукой по лицу эльфа.
– Здравствуй, – произнёс он. – Кажется, кролик решился наконец вылезти из своей уютной норки.
Змея заползла на плечо Ларгоду, обвив его шею. Грудол схватился рукой за повязку и сдёрнул её с глаз эльфа. Кевин, Яхоэль и Громгор смогли наконец увидеть его глаза. Глаза Ларгода выглядели так, словно были сделаны из стекла. В них с разных сторон отражался зал, с разным освещением, и с разным временем суток. Ларгод почти тут же закрыл глаза руками и упал на колени. Лафрита села рядом с ним, обняв его за плечи. Грудол равнодушно наблюдал за ними.
– Ясновидящий, – сказал он. – Тяжело жить, когда видишь существ с разных точек зрения. Видишь все их недостатки и не можешь ничего с этим поделать. Твой сын…
– Ни слова о нём! – закричал яростно Ларгод, убрав руки от лица и посмотрев прямо в глаза императору. – Не надо ничего мне о нём говорить!
Яхоэль и Громгор испуганно вздрогнули. Это было немного неожиданно. Грудол же спокойно склонился ближе к эльфу.
– Просто избегая его, ты ничего не изменишь, – заметил он. – Рано или поздно это всё равно бы произошло.
– И что ты предлагаешь? – прошептал Ларгод. – Примкнуть к тебе? – Грудол выпрямился, Ларгод спросил громче: – Ты сможешь снять с меня это проклятие?!
– Не стал бы этого делать, – ответил Грудол. – Я никогда ничего никому не даю взамен. Существа сами решают, служить ли им мне или нет. Это их выбор.
Ларгод не переставал всё это время смотреть на Грудола исподлобья суровым взором. Лафрита сильнее прижалась к нему.
– Твой сын, – произнёс Грудол. Ларгод нервно дёрнулся. – Сам всего всегда добивается. Он никогда ни о чём меня не просил.
– Разумеется, – прошипел Ларгод. – Ведь всё что он делает на него не оказывает никакого влияния. Я вынужден всё это переносить, но его это нисколько не заботит. Я ненавижу его.
– Ты сам создал его таким, какой он есть, – ответил Грудол. – Ты сам в этом виноват.
Ларгод опустил взгляд в пол. В его глазах отразилась белая вспышка. Змея, что по-прежнему обвивала его шею, потёрлась мордой об его щёку, с шипением высунув язык.
Грудол улыбнулся, обнажив острые зубы. Он отошёл от Ларгода и подошёл к Кевину. Кевин, заметив его приближение, вскочил на лапы, сильно натянув цепи. Грудол взглянул на Саркофаг, блеснувший зелёным огнём на его груди. Кевин испуганно замер на месте. Грудол перестал улыбаться и серьёзно посмотрел в глаза дракону. Он прикоснулся рукой к Саркофагу. Кевин задышал громче.