— Я тут подумал… вас же двое, может вам третий трёхколесник не нужен?
О, секьюрити! Разродился — таки здравой мыслью. Не прошло и полгода!
— Да забирай, конечно, Коля. И вон там где-то: топорики и ножики туристические неплохие — советую взять. Ольга покажи Николаю, где там что.
— Идите сюда.
— Слушай, — он слегка замялся, но превозмог себя, а продукты вы брать собираетесь?
— А как же. Куда же без них? Вот для этого и велики.
— А где?
— Коля, выключи дурачка, я тебя прошу! Вон — лабаз напротив. Не замечал? Хочешь с нами туда — так и скажи.
— Ну да.
— А чё — сам?
— Ну, вместе сподручней.
Всё мне с ним ясно. Конченый! Овца! Не жилец! Корм, для первого встречного волка. Хоть и допёр наконец-то, что пришел большой трындец, но навечно впитавшийся в состав его крови и мозга страх перед неотвратимым, как смертушка, наказанием — бросает Николашу в жуткую оторопь. Ему от одной только мысли — пойти и сделать, что-то, идущее вразрез с намертво вбитыми в башку правилами поведения добропорядочного и законопослушного гражданина, плохеет. Пойти и самому взять еды для себя, в чужом магазине: для него немыслимо и сродни святотатству, даже сейчас. И ведь не потому, что честный. А потому, что страшно! Вдруг машина закона все же заработает — неминуемо отыщет и бесжалостно покарает! При возможности украсть что-нибудь (как правило даром никому не нужное, что и искать никто не будет) и гарантированно остаться непойманным, такие как он — шуруют во всю ивановскую. Только пыль столбом стоит! А потом, бухая в гаражах с корешами, такие Коли хвалятся своей удалью, дерзостью, фартом и бесстрашием. Пират с Тортуги! Мишка Япончик! Джонни Диллинжер! Да ещё перед супружницей и отпрысками потом полгода гоголем ходят. Как же — добытчик! Мужик! Мамонта завалил! Да у нас подобных законопослушных и добропорядочных баранов — крадунов, вовек не пересчитать. И ничего — живут, не тужат. Ровно дышат. Только нынче правила поменялись. Если вчера пастухи таких, в основном, только регулярно стригли и в целом давали жить, лишь изредка отправляя на мясо (и то в основном тех, кто выбивался из стада), то сегодня прежние пастухи куда-то подевались, новые еще не объявились, зато волками и шакалами, вот-вот будет кишеть вся округа. И резать таких как Коля, эти волки будут безжалостно. А некоторые, даже еще и с удовольствием. У колеподобных сейчас всего два пути: под нож или в шакалы при волках…
Ну а с нами — ему все же не так страшно. «Если всё-же что» — наше присутствие обеспечивает Николаше какую-никакую отмазку. Как он сам себе представляет. Мол: «это всё они — злыдни страшные, меня парнишечку в блудни свои втянули. Запугали — запутали, вот я и пошел. А куда мне бедному, деваться-то, было? Вся вина на них, упырях, а я просто с ними пошел. Не по злому умыслу, а по неразумности и под угрозами расправы лютой!» Мы — его индульгенция! «Если, что!» Баран!
Да и наплевать и на него, и на будущее его, и на мотивацию. Главное, то что нам у магазина совсем не будет лишним третий человек. Они с Ольгой будут корзины добром набивать, а я — в боевом охранении. А то, неровен час, враги и супостаты нагрянут. «Обезумевшие» или вполне себе разумные, неважно. Мы уже не нищие, но гордые, ковбои. У нас теперь — велосипеды есть. А это, по нынешнему положению — мегаценная вещь. Может, даже покруче лошади, как посмотреть.
Процедура подкачки шести колес заняла у меня всего несколько минут и вскоре, уложив на дно велосипедных корзин одобренное мной к немедленной экспроприации барахло, мы покинули здание торгового комплекса и двинули к «Магниту».
Стеклянные двери с фотоэлементом, само — собой, не спешили распахнуться при виде нашей компании, поэтому пришлось решать вопрос доступа вовнутрь, с помощью обуха топорика…
Под звуки бьющегося стекла, мои спутники почувствовали себя довольно неуютно и как-то виновато съёжились. Да и мне в прежней жизни не доводилось, среди бела дня магазины вскрывать, поэтому мои ощущения тоже были не самыми уютными. Инерция мышления — она такая. Да, похрен всё — нам это необходимо и значит надо отринуть всё лишнее в сторону и действовать, не останавливаясь перед глупыми и никчемными в нынешних реалиях, запретами. Тот кто сумеет сделать это быстро, тот имеет шанс выжить, ну а тот кто будет слишком долго преодолевать в себе эту инерцию тот, скорее всего, обречен. Всё просто! Согласно завету Антона Павловича Чехова. С тем уточнением, что: «выдавливать из себя раба по капле» — сейчас не проканает. Сразу и навсегда: выблевать и забыть — вот залог успеха.