Становится понятно, что: «съехать на базаре», без драки, в этой ситуации — шансов у нас практически не имеется. Ребятишки были уверены в своем подавляющем численном превосходстве и к тому же изрядно подогреты «храброй огненной водой». Да и вообще, судя по всей внешней атрибутике, мальчишечки принадлежали к «маргинально — криминальной субкультуре городских окраин», — как выразился бы какой-нибудь молодежный социолого — психолог. Попросту же, говоря: перед нами была стая гопников. Ну что ж: «фарту — масти АУЕ», пободаемся, малята…
— Чё хотел, фуцан? Излагай, только внятно! Не мычи — не люблю! — вздыбив шерсть на загривке, я выпустил на свободу своего внутреннего зверя. Тот — только того и ждал. Нам с ним на двоих — сразу стало не хватать кислорода. Ноздри не справлялись и свирепо трепетали, с шумом проталкивая через себя прохладный апрельский воздух.
Пробирая до самого мозга, будоражаще вкусно шибануло талым снегом и сырой землей…
Где-то — с карниза рухнула сосулька. Звонко брызнула о твердую, мерзлую землю.
— Ольга, назад, держишь спины. Вперед не суйся. За спину и добивай! Шептун — держимся рядом, в дверях! А то обложат. Твой — коренастый в кожане. Мой — длинный, — всё это быстрой, негромкой скороговоркой — для своих.
— Понял! Принял! Валю — крепкого. Кончай своего сразу.
Все-таки не ошибся я в Шептуне. Мужик тертый, битый, уличный. Как и я — влёт вычислил наиболее опасных членов стаи. Пока эти не начнут — остальные даже не рыпнутся. Вот основных и надо валить в первую голову: сразу и на глушняк — показательно жестко и жестоко. Остальные разбегутся. Может и не все, но большинство — по-любому.
… - Ты чё, в край охренел, козлина? — а вот это уже мне. Гнусаво, но энергично, — а я вас отпустить хотел. Но, по-ходу, ты смертник, дядя! Ладно, так уж и быть, на первый раз прощаю. Радуйтесь! Можете сваливать оба. А матрешку и велики мы себе забираем.
Долговязый изо всех сил хочет выглядеть увереннее — зная, что начнись бой — ему бросаться первым. Ибо — вожак. «На положении». А имеющееся «статус кво» — надо подтверждать. Только вот, первым «под замес» — ему, ой, как не хочется. Перед шакаленком — два здоровых, «взрослых», трепанных мужика и никаких гарантий того, что ему удастся остаться живым и целым. Но и «заднюю» — не врубить. Не поймет стая такого. И даже если не отторгнет после проявленного малодушия, то в лучшем случае, понизит в ранге до «пехоты». А то и до шестерки — обиженки. Из князей в грязи. Лучший раскладом для длинного будет — если мы с Шептуном сейчас действительно решим свалить. И авторитет сохранен и сам цел.
А вот угрюмому кривоногому коренастому, с тяжелой челюстью и битой в руке, такие расклады, напротив — совсем не в масть. Сейчас он у них явно за «второй номер». Ну а какой же второй — не мечтает стать первым? Спит и видит, как Акела промахнется. Этому, большая драка — как раз нужна! И не заурядное месилово: восемь в два, а с возможностью проявить наибольшую лихость и удаль с беспощадностью. Дабы в глазах кентяриков очков поболее поднабрать. Этим и опасен. Может, зря я «кожаного» честолюбца Шептуну в цель определил? Самому надо было с ним разобраться? Да — всё! Теперь уже — поздняк метаться. Сука, и каски не одели…
— Чё, от счастья онемели? Свободны, говорю! Валите, а то у меня уже на вашу телку встал. Давай — иди сюда, красивая. Жарить тебя буду! Жестко — тебе понравится!
— Ты такой брутальный! Прямо секс — идол! Самец моей мечты! Но только, опасаюсь — ты вряд ли, как мужик, чего-то стоишь. Секунд пять поелозишь и обкончаешься. Малыш! Ну, не дуйся, малыш! Сбегай за угол — передерни по-быстрому. Сразу и полегчает. Замори своего червячка. А мы подождем. Недолго же, — и голосок у Ольги: такой елейный — елейный. Ну, сучка безбашенная! Синеглазая бестия! Борзянки обпоролась? Она, что думает, я и Шептун — два киборга? А если бы мы все же надеялись, как-то по-тихому ситуацию разрулить? После таких заяв — подобное без шансов, однозначно! Хотя Амазонка всё правильно поняла. И до того — без единого шанса было. Так что: всё по делу. Пусть взъярится, мальчонок. Тем проще достать его будет. Ну?
— Мочи их, пацаны! — выпучив глаза за спины малолеток, дурниной заорал я, за полмгновения до рывка, подобравшегося длинного.
Купился — таки, на детскую обманку, дурашка! Как и ожидалось. Все купились — котята небитые. Школота безмозглая! Инстинктивно испуганно дрогнули, в резком синхронном движении, стремясь назад глянуть. Что там? Кто? Где, сколько? А вот и нету там ничего, козлята. Смертушка ваша — она здесь! На лезвиях сверкает!