ПОСКРЕБЫШЕВ Александр Николаевич (1891–1956). С 1922 в аппарате ЦК: с 1935 заведующий канцелярией Генерального секретаря ЦК, секретарь Президиума ЦК КПСС (1952), постоянно общался с И.В.Сталиным.
В одном из выступлений в связи с 60-летием И.В.Сталина в 1939 Поскребышев отмечал: «Все поражает в этом великом человеке. Его глубокая, не знающая компромиссов принципиальность при решении важнейших и сложнейших вопросов, в которых запутывались очень многие умы. Удивительная ясность и строгость мышления, непревзойденное умение схватить в вопросе основное, главное, новое, решающее, от чего зависит все остальное. Колоссальный энциклопедический запас знаний, все время пополняемых в процессе творческого, созидательного труда. Безграничная отзывчивость на все явления жизни, на такие, мимо которых проходят даже очень вдумчивые люди. Многократно доказанная, ему одному присущая способность исторического предвидения. Стальная воля, ломающая все и всякие препятствия для достижения раз намеченной цели.
Большевистская страстность в борьбе. Полнейшее бесстрашие перед личными опасностями и перед крутыми, чреватыми серьезными последствиями, поворотами истории. Величайшая человечность, гуманность, любовь к людям, к детям, привлекающая сердца людей простота и скромность, товарищеское обращение со всеми вне зависимости от «рангов», внимательность, заботливость о других».
Сталин, подчеркивал Поскребышев, вошел в революцию с образом Ленина в уме и сердце.
В связи с выходом сочинений И.В.Сталина в одной из своих статей А.Н.Поскребышев писал: «В трудах и выступлениях И.В.Сталина выражены полнейшее бесстрашие перед крутыми поворотами истории, гениальное умение в сложнейшей исторической обстановке определять линию партии, прокладывать твердый курс государственного корабля великой социалистической державы: вера в творческие силы народных масс, горячая любовь к народу, к трудящимся, служению интересам которых товарищ Сталин с юных лет отдает все свои силы».
А. Н.Поскребышев на протяжении нескольких десятилетий был связан с повседневной практической деятельностью И.В.Сталина, выполнял его многочисленные поручения и задания. Происками Берия он был отстранен от Сталина. Рассказывают, что перед арестом он сказал: Сталину долго жить не дадут.
Однажды у Генсека ЦК партии К.У.Черненко его помощник В.В.Прибытков спросил:
— Писал ли Поскребышев дневники, издавались или готовятся к изданию его мемуары?
— Нет, — ответил К.У.Черненко. — Я твердо убежден, что таких дневников не было. Он не мог их вести в силу специфики работы у «Самого» и из-за особенностей своего скрытного характера. По крайней мере, после его смерти ничего обнаружено не было. Мне ль не знать — изъятием архивов занимался наш Отдел.
Как известно, К.У.Черненко несколько лет был заведующим Отделом ЦК КПСС.
ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ Борис Сергеевич — лечащий врач И.В. Сталина.
Субботний день 22 июня 1941 у профессора Преображенского выдался сложный. Лишь к часу ночи он попал домой. Долго стоял на балконе и не сразу услышал звонок. Отперев дверь, Борис Сергеевич увидел перед собой трех молодых людей в военной форме. Предъявивший удостоверение на имя капитана госбезопасности сказал:
— Собирайтесь, профессор, поедете с нами. Возьмите только ваши инструменты.
На бешеной скорости, почти не притормаживая, расчищая себе дорогу резкой сиреной спецсигнала, автомобиль вскоре вынес их на Минское шоссе. Спустя несколько минут они свернули на боковую дорогу, прорезавшую лесной массив параллельно шоссе. Борис Сергеевич тотчас узнал эту дорогу — по ней он много раз ездил в Волынское, так называемую Ближнюю кунцевскую дачу Сталина.
Борис Сергеевич Преображенский много лет лечил И.В. Сталина, который имел слабое горло и часто болел ангинами, однако удалять гланды отказывался.
В дверях дома профессора встретил начальник личной охраны Сталина комиссар госбезопасности Власик.
Молча кивнув на приветствие, он ввел Преображенского в зал, где обычно проходили выездные заседания Политбюро. На широком диване, под теплым одеялом, лежал Сталин. На столике возле него стояли несколько бутылок «Боржоми», стакан молока, настольная лампа и лежало несколько папок.
Власик вышел, осторожно притворив за собой дверь.
Борис Сергеевич приблизился к дивану.
— Посмотрите, профессор, что со мной, — хрипло и едва слышно проговорил Сталин. — Не могу глотать. Отвратительно себя чувствую.
Попросив разрешения зажечь настольную лампу, Преображенский осмотрел горло и поставил диагноз: тяжелейшая флегмонозная ангина. Термометр показал температуру за сорок.