С первых дней Великой Отечественной войны Н.С. Хрущев на фронте. Иногда некоторые успешные боевые операции Н.С. Хрущев приписывал в основном себе, например, что он, Хрущев, и генерал-полковник А.И. Еременко были инициаторами и главными исполнителями плана разгрома фашистов под Сталинградом.
Вместе с тем, грубо попирая факты, Н. С. Хрущев на XX съезде КПСС пытался всю вину за провал Харьковской операции весной 1942 возложить на И.В. Сталина и выгородить себя. Правда же заключалась в том, что у истоков этой трагедии в Отечественной войне стоял Хрущев. Именно он и Тимошенко, командующий Юго-Западным фронтом, выступили с идеей проведения Харьковской операции, неоднократно с этим обращались в Ставку, к Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину, гарантировали ее успех. 18 мая обстановка на Юго-Западном фронте резко ухудшилась. «Хорошо помню, — писал Г.К. Жуков, — что Верховный тогда уже четко выразил С.К. Тимошенко серьезные опасения по поводу успехов противника в районе Краматорска. К вечеру 18 мая состоялся разговор по этому же вопросу с членом Военного совета фронта Н.С. Хрущевым, который высказал такие же соображения, что и командование Юго-Западного фронта: опасность со стороны краматорской группы противника сильно преувеличена и нет оснований прекращать операцию».
И.В. Сталин мучительно переживал сокрушительное поражение под Харьковом. В личном письме руководству фронта И.В. Сталин писал, отмечая прежде всего ошибки Тимошенко и Хрущева: «Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе, с потерей 18–20 дивизий, которую пережил фронт и продолжает еще переживать, то я боюсь, что с Вами поступили очень круто…»
На отношение Н.С. Хрущева к И.В. Сталину большой отпечаток наложило разрешение участи сына Никиты Сергеевича от первого брака летчика Леонида, попавшего в немецкий плен.
После Сталинградской битвы, в начале марта 1943, Н.С. Хрущев позвонил Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину и просил принять по неотложному делу в любое время. Сталин на прилет дал разрешение. Хрущев прибыл осунувшимся. Он четко отвечал на вопросы Сталина об обстановке на фронте. И перешел к главному — ради чего прилетел.
— Дорогой Иосиф Виссарионович… Товарищ Сталин… Вы знаете меня долгие годы… Вся наша семья безмерно благодарна вам, товарищ Сталин, за то, что однажды вы оказали нам огромную помощь и душевное облегчение. Сейчас у нас снова страшное горе. Мой сын Леонид снова совершил преступление и должен предстать перед судом. Как мне сообщили, ему грозит смертный приговор. Если это случится, то я не знаю, как переживу эту трагедию. Своим родным я об этом ничего не говорил и не думаю сообщать. Для них это тоже будет большим ударом… Дорогой Иосиф Виссарионович… Вся надежда на вас… Прошу вас, помогите… Мой сын виноват, пусть его накажут сурово, но только не расстрел…
Слова Хрущева прерывались рыданиями, нервным ознобом. Текли слезы.
Сталин слушал молча, внимательно. Затем произнес:
— Мне очень хотелось бы помочь вам, Никита Сергеевич, но я бессилен сделать это. Однажды я поступился своей совестью, пошел вам навстречу и просил суд помиловать вашего сына. Но он не исправился и совершил еще одно, подобное первому, тяжкое преступление. Вторично нарушать законы мне не позволяют моя совесть и горе людей, ставших жертвами преступных действий вашего сына.
У Хрущева оборвалось все внутри.
— В сложившемся положении ничем помочь вам не могу, — сухо закончил Сталин. — Ваш сын предстанет перед судом в соответствии с советскими законами.
Рассказывают, что Хрущев на коленях пополз к ногам Сталина. Сталин просил его встать, взять себя в руки. Хрущева бил нервный озноб. Его стали приводить в чувство. Всхлипывая, он только просил:
— Пощадите сына… Не расстреливайте…
По приказанию Сталина наши разведчики выкрали у немцев Леонида Хрущева. Он предстал перед военным трибуналом, поскольку в плену сотрудничал с фашистами. За измену Родине был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу.
Сталин, раз к нему обратился Хрущев, вынес вопрос о судьбе бывшего летчика Л.Н. Хрущева на рассмотрение специального заседания Политбюро ЦК партии. Члены Политбюро проголосовали за приговор.
Спустя три года после смерти И.В. Сталина прозвучала отцовская месть Н.С. Хрущева. Желанием отомстить за сына продиктован доклад Хрущева против Сталина на XX партсъезде, а затем и на XXII съезде. Хрущев потребовал судить Василия Сталина, говорившего всюду: «Отца убили, сволочи!» Запретил Хрущев генералу В.И. Сталину носить фамилию отца. Правда, позволил быть генералом Васильевым — такой фамилией Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин подписывал секретные шифрограммы во время Отечественной войны.