В письме членам Политбюро ЦК ВКП(б) 19 июля И.В.Сталин вместе с рассылкой статьи Энгельса «Внешняя политика русского царизма» сообщал, что считает нужным в случае ее публикации «предпослать ей замечания».
В то время Ф.Энгельс мог лишь догадываться о тех новых условиях развития капитализма, которые наступали в связи с новой фазой капитализма, в связи с империалистической, монополистической фазой. Поэтому он не мог описать те качественные изменения в мировой экономике и политике, которые наметились при переходе к эпохе империализма, раскрыть империалистический характер назревавших противоречий между главными европейскими государствами.
Это, отмечал И.В.Сталин, и послужило главной причиной недостатков в статье Энгельса «Внешняя политика русского царизма».
Из этого вытекала переоценка роли царской власти как «последней твердыни общеевропейской реакции». И.В.Сталин писал: «Что царская власть в России была могучей твердыней общеевропейской (а также азиатской) реакции — в этом не может быть сомнения. Но чтобы она была последней твердыней этой реакции — в этом позволительно сомневаться».
Лишь на основе ленинского анализа новой эпохи — эпохи империализма — были вскрыты истинные причины и характер Первой мировой войны 1914–1918, что позволило большевистской партии наметить принципиально новую и по-настоящему правильную политику и тактику в условиях развязанной европейскими империалистами грабительской, антинародной войны.
Отмечая «историческую ценность» статьи Энгельса «Внешняя политика русского царизма», И.В.Сталин подчеркивал, что ее нельзя рассматривать «как статью руководящую или, во всяком случае, глубоко поучительную» при выяснении проблем империализма и империалистических войн.
ЭРЕНБУРГ Илья Григорьевич (1891–1967), сов. писатель, общественный деятель. Сталинские премии: 1942 — за роман «Падение Парижа» (1941–1942), 1948 — за роман «Буря» (1947). Лауреат Международной Ленинской премии (1952).
В лекции «Об основах ленинизма» (1924), говоря о болезни «революционного» сочинительства и «революционного» плано-творчества, И.В. Сталин сослался на рассказ Э. «Ускомчел» (усовершенствованный коммунистический человек): писатель изобразил тип одержимого этой болезнью «большевика», который задался целью набросать схему идеального усовершенствованного человека и… «утоп» в этой «работе»! В рассказе, — отметил Сталин, — имеется большое преувеличение, но что он верно схватывает болезнь — это несомненно.
На Парижском конгрессе писателей в 1935 Э. критически высказался в адрес некоторых советских писателей. Э. послал оправдательное письмо И.В. Сталину, что он критиковал «в беседах с тесным кругом более или менее ответственных товарищей. Разумеется, я никогда не допустил бы подобную критику на собрании или в печати». И.В. Сталин об этом был информирован до письма Э., а поэтому указал Л.М. Кагановичу: «не давайте нашим коммунистам доконать Э.».
И.В. Сталин читал начало романа Э. «Падение Парижа», интересовался у автора, будет ли продолжение, какой собирается показывать немецких фашистов. Э. ответил, что будет изображено вторжение гитлеровцев во Францию, фашистская оккупация. И одновременно пожаловался, что ему «не позволяют даже по отношению к французам, даже в диалогах употреблять слово «фашист». Это было время, когда действовал пакт о ненападении с Германией. И.В. Сталин сразу же отреагировал: «Авы пишите, мы с вами постараемся протолкнуть и третью часть». Роман вышел в свет благодаря личному вмешательству И.В. Сталина, который затем и выдвинул его на Сталинскую премию.
В годы Великой Отечественной войны Э. написал свыше двух тысяч статей для газет «Правда», «Известия», «Красная Звезда» и др. Его военная публицистика разъясняла цели и характер освободительной войны советского народа, звала в бой с фашистскими захватчиками. Однако, когда Э. в статье «Хватит!» в конце войны всех немцев изобразил «единой колоссальной шайкой преступников», был по указанию И.В. Сталин подвергнут резкой критике в статье «Товарищ Эренбург упрощает», опубликованной 14 апреля 1945 в газетах «Правда» и «Красная Звезда».
Э. не раз писал о своем отношении к И.В. Сталину, отдавал должное его историческому величию. Так, он подчеркивал: «Сталин не был одним из тех далеких полководцев, которых знавала история.