— Не на нашем, — согласился Эбрилл, кивнув головой. — Но мне этот язык немного знаком, вот только наречие странное.
— А там, в чаще… — я посмотрел на мага. — Это точно человек? Мудрый Эбрилл, это не может быть один из тех монстров и демонов, про которых нам постоянно рассказывали?
— Всё может быть. — Эбрилл кивнул, раздвигая посохом ветки. — Но эти монстры и демоны сидят там уже долгие века. С чего бы им внезапно взрываться таким мощным магическим взрывом?
— Ну а если? — Локрин, похоже, разделял мои опасения.
— Вот это мы и узнаем. Идите за мной, — маг совершенно не волновался. И правильно, чего ему беспокоиться — он-то и не такое видел! А вот мы трое шли и думали: правильно ли мы сделали, что пошли за Эбриллом? Что в нас сейчас сильнее — радость и волнение от внезапного приключения — или накатывающий всё сильнее страх?
Вокруг был лес, настолько густой, что мы почти ничего не видели, кроме веток. Был день, но темнота здесь стояла прямо как в безлунную ночь. Но я, тем не менее, почувствовал, что страх куда-то делся. Эбрилл ведь с нами, а значит — в случае чего, он защитит нас от демонов. Ну и в конце концов — кто из старых воинов общины здесь бывал? Пожалуй, что никто — всех их в детстве и юности запугали россказнями про это место, так же, как они теперь запугивали нас. А значит — они ничего не знают про чащу, ничего не видели своими глазами. А вот мы сейчас, похоже, увидим.
Зовущий голос, между тем, становился всё ближе и ближе. Я уже различал нотки испуга… Кто-то заблудился, что ли? Но откуда он там взялся? И что же, на самом деле, почувствовал Эбрилл?
— Сейчас мы увидим того, кто зовёт нас, — предупредил маг. — Он совсем близко. Приготовьтесь к тому, что выглядеть он может необычно, а возможно, он и вовсе не будет человеком.
У меня перехватило дыхание. Значит, все эти россказни — всё же правда, и здесь действительно водятся всякие твари?..
— Вот он! — прошептал Локрин, расширив глаза и показывая куда-то сквозь кусты. Я повернулся туда и чуть вздрогнул — не от страха, а скорее от неожиданности. Эбрилл ведь предупреждал не зря…
Человеком кричащий всё же был. Но вот вид его действительно заставил меня застыть на месте от изумления.
Прежде всего, приковывало взгляд лицо нашей «находки». Оно было бы обычным человеческим лицом, принадлежащим нашему с Локрином сверстнику (ну, может быть — с немного другими чертами лица, не похожими на местные), если бы не глаза. Они были двойными. Правда, почти сразу же я понял, что это только кажется — такой вид создавало что-то, надетое на лицо парня. Остальная его одежда — покроем и материалом, из которого была сделана — не была похожа ни на что из того, что мне приходилось видеть. Даже Эбрилл, казалось, был удивлён такому странному внешнему виду. Он осторожно раздвинул кусты и вышел навстречу парню, а мы двинулись за ним.
Тот сразу же прекратил кричать и уставился на нас, расширив свои странные глаза до совсем уже неприличного размера. Потом что-то неуверенно спросил на своём незнакомом языке, глядя, главным образом, на Эбрилла. Тот ответил — сначала тоже не слишком уверенно, потом немного смелее. Пока маг вспоминал язык незнакомца, а тот удивлённо на него смотрел, я получше разглядел странный наряд парня. На удивление чистый и однотонный, материал и правда какой-то необычный — то ли очень хорошая ткань, то ли напротив — очень плохая. На груди — какие-то амулеты. Много амулетов, ярких, пёстрых и круглых. Странно, но из чего они сделаны — я тоже не мог понял, как и не видел, на чём они держатся — верёвки-то не было. Точнее, верёвка была, но на ней висел ещё один амулет — фигурка, в которой с большим трудом и при должной доле воображения можно было узнать какое-то животное, зайца, кажется. Он висел поверх ярко-синей нашейной повязки. Руки и ноги парня были открытыми и достаточно худыми, шея — тонкой…
— Посмотри на обувь, — толкнул меня плечо Локрин. Да я и сам уже посмотрел на неё: вот она действительно ни на что не была похожа. Вроде бы крепкая, но для походов по лесам я бы выбрал что-нибудь более защищённое от комарья и веток. Было видно, что парень, не слишком сильный физически, долго в лесу (особенно в нашем лесу) не продержится. Однако он тут, в чаще, и пришёл он не со стороны поселения. Так как же он сюда попал?..
— Что же… — заговорил понятным языком Эбрилл, словно бы прочитав мои мысли. — Я был прав, магический выброс был вызван перемещением. Чудеса, да и только, как говорил один мой знакомый.
— Он… Человек? — осторожно спросил Локрин. — Или…
— Человек, человек, — устало махнул рукой Эбрилл. — Только оказавшийся не там, где нужно… И не тогда.
Я не совсем понял смысл сказанной жрецом фразы, а тот указал посохом на протоптанную какими-то животными тропинку:
— Идёмте обратно. Мне предстоит тяжёлый день… Да и нашему гостю тоже.
«Гость» с опаской взглянул на нас, что-то спросил у Эбрилла (тот не обернулся), и только получив ответ и увидев, как маг идёт по дороге, вклинился между ним и нами. Мы трое взирали на него со всё возрастающим интересом, но переспрашивать пока не решались — это всё ж лучше делать не в лесу. А «гость» семенил по тропинке за Эбриллом, время от времени оглядываясь на нас и ойкая, когда ветки особо сильно хлестали его по ногам.
Придя к себе, Эбрилл решительно выставил нас за дверь.
— Спасибо вам за помощь, конечно, — заявил он, — Но мне сейчас нужно заняться парнем. Он, как видите, ничего не понимает по-нашему — а я далеко не всё понимаю на его языке. Кроме того, ему придется какое-то время пожить среди нас — а это требует некоторых знаний и кое-какой подготовки.
Прояснилось всё только дня через четыре, когда Эбрилл представил пришельца старейшинам общины, а затем и всем остальным.
Парня звали необычно — Джулиан Томс.
За короткий срок Эбрилл сумел выучить его нашему языку, однако тот понимал далеко не всё, а порой и сам начинал сыпать какими-то непонятными словечками. О том, откуда он взялся, Джулиан не говорил, ссылаясь на то, что Эбрилл запретил (мага, как и некоторых других, он называл странным словом «мистер», и мы решили, что это уважительное обращение к старшим на языке его родины) и что, если маг захочет, то сам расскажет нам. В остальном же парень проявлял поразительное любопытство, интересуясь буквально всем, что мы делали. Особенно тесно он сдружился со мной и Локрином, и мы даже испытывали от этого некоторую гордость, тем более, что мы были первыми из всей общины, кто увидел Джулиана. Впрочем, гордость эта немного преуменьшалась от того факта, что Джулиан был очень далёк не только от наших укладов и обычаев, но и от самых простых дел — со многими видами работы о справлялся кое-как, с большим трудом, а на охоту вообще предпочитал не ходить, бормотав в оправдание что-то малопонятное, чем сильно удивил Локрина. Что до Эбрилла, то он только сказал нам (и вообще всем) по возможности не обращать внимания на эти странности и прощать Джулиану подобные незнания и неумения. Он по-прежнему часто уединялся с нашим гостем и что-то ему долго рассказывал, поясняя те или иные особенности жизни в нашей общине.
Большую часть времени Джулиан был весел и общителен, интересовался всем, что происходило вокруг. Но пару раз мне доводилось видеть его и в другом настроении — мрачным, неразговорчивым. О причинах этого догадываться не приходилось: парень явно тосковал по родному дому, из которого непонятным образом он попал к нам. Наверное, так вёл бы себя и я сам, если бы неожиданно очутился где-нибудь в дальних и чуждых землях, в одной из тех диковинных стран, про которые нам рассказывал Эбрилл.
Кстати, с появлением пришельца маг стал меньше времени уделять рассказам и фокусам. По сути, он был единственным, кому появление Джулиана действительно добавило хлопот: остальные почти не обращали на парня внимания, мол, ходит и ходит. Эбрилл же что-то чертил, что-то пытался сделать. Один случайно услышанный эпизод помог мне понять, что именно.
Я не хотел подслушивать, но это вышло как-то само собой. Эбрилл временами поручал мне собирать некоторые травы и ветки, необходимые для его обрядов, и в этот раз я принёс ему немаленькую охапку вербены. Уже собираясь постучать в дверь, я неожиданно услышал доносящийся изнутри голос Джулиана: