Когда Дантиох бросил усталый взгляд на верхнюю часть сооружения, он понял сделанное Железным Палатином сравнение. В холодной тьме колоссальной пещеры яркое сияние прожекторов крепости и точки слабого света, льющегося из амбразур, казались созвездием в ночном небе. Этот эффект усиливали фосфоресцирующие бактерии, пирующие на полевом шпате на потолке пещеры, и тусклый блеск, отражающийся от блестящей черной поверхности прометия внизу: оба источника свечения создавали иллюзию все более далеких звезд и галактик.
— У тебя новости? — обратился Дантиох к Таррашу.
— Да, Кузнец Войны, — доложил Железный Палатин. Космодесантник также был в полном доспехе, отмеченном эмблемами легиона, за исключением перчаток и шлема, который сжимал в одной руке. Бдительность (или паранойя, как считали некоторые другие легионы) Железных Воинов была хорошо известна, и гарнизон Шаденхольда находился в постоянной боевой готовности. Тарраш провел рукой по бритой голове. Его темные глаза и кожа повторяли черты примарха — благословение его сыновьям. Когда Кузнец Войны повернулся и свет наблюдательной платформы прошел через прорези железной маски, Тарраш мельком увидел проблеск желтоватых, налитых кровью глаз и морщинистую кожу, выцветшую от возраста.
— И?
— Флагман «Бентос» приветствует нас, милорд.
— Итак, 51-я Экспедиция вернулась, — заскрежетал Дантиох. — Они на наших радарах несколько дней. Почему медленно приближаются? Почему нет связи?
— Они сообщили, что у них проблемы с пересечением поля обломков, — доложил Железный Палатин.
— И они вызывают нас только сейчас? — раздраженно ответил Дантиох.
— «Бентос» случайно задел одну из наших орбитальных мин, — сообщил Тарраш своему господину. Дантиох почувствовал, как подобие улыбки скривило закрытый лицевой пластиной рот.
— Зловещее начало для их визита, — сказал Кузнец Войны.
— Они останутся на месте, пока не закончат ремонт, — добавил Железный Палатин. — И они просят координаты для высокоскоростного выхода на поверхность.
— Кто их просит?
— Кузнец Войны Крендл, милорд.
— Кузнец Войны Крендл?
Тарраш кивнул.
— Похоже на то.
— Значит Идрисс Крендл теперь командует 14-й Великой Ротой.
— Даже под вашим командованием, — сказал Тарраш, — он был не более чем воплощением неограниченных амбиций, облаченным в полированный керамит.
— Ты мог бы прямо сейчас получить свое ночное небо, мой Железный Палатин.
— Думаете, мы могли бы воссоединиться с легионом, сэр?
Очень долго Дантиох не отвечал — Кузнец Войны погрузился в воспоминания и размышления. — Искренне надеюсь, что нет, — наконец ответил он.
Казалось, ответ обеспокоил Железного Палатина. Дантиох положил руку на плечо Тарраша: — Отправь «Бентосу» координаты Орфеевых Врат и прикажи двум нашим «Грозовым птицам» ждать у поверхности для эскорта наших гостей.
— Орфеевы врата, сэр? Несомненно…
— Давай развлечем нового Кузнеца Войны: покажем ему некоторые из наиболее впечатляющих пропастей и пещерных систем, — сказал Дантиох. — Проведем живописной дорогой, если угодно.
— Как пожелаете, милорд.
— А пока, пригласи капеллана Жнева, полковника Круйшанка, Почтенного Вастополя и клирика с Большого Дамантина встретить нас в Главном Реклюзиаме. Мы примем наших гостей там и узнаем от олимпийцев, что братья делают в наше отсутствие…
В Главном Реклюзиаме раздался страшный кашель Кузнеца Войны и удары молота его капеллана. Зал с легкостью мог вместить тридцать Железных Воинов гарнизона Шаденхольда и предоставлял достаточно места для церемоний и ритуалов их культа. В действительности, из-за постоянной повышенной боеготовности крепости, на службе обычно присутствовало не более десяти Легионес Астартес.
Дантиох и его капеллан не позволили такому ограничению отразиться на планировке и атмосфере зала. Железных Воинов на Малом Дамантине было немного, но у них были большие сердца, наполненные возвышенной верой и преданностью своему Императору. Поэтому Главный Реклюзиам был самым большим залом крепости и мог служить духовным нуждам воинов, десятикратно превосходящим нынешнюю численность. Со сводчатого каменного потолка свисал черный лес железных прутьев, которые раскачивались над проходом к центральному алтарю. Они усиливали звуковой эффект культовых обрядов, молитвенных и хоральных песнопений маленького гарнизона до величественного гула. Все это поддерживалось ревом церемониальной кузни в возвышенной передней части зала и ритмичными ударами молота по железу перед алтарем-наковальней.
Приделы по обе стороны алтаря были украшены скульптурной композицией, которая тянулась по всей длине Главного Реклюзиама, поднимаясь с пролетом алтарных ступеней и заканчиваясь на дальней стене. Возвышаясь над залом, скульптуры из чистого железа изображали напряженную, изматывающую битву: герои Железных Воинов, штурмующие позиции варварской армии на возвышенности. Примитивные великаны представляли собой титанов, олицетворяющих древность: бастионы мифов и суеверий, которые разбились о броню и силу IV Легиона, опирающуюся на технологию и разум. Композиция была не просто вдохновляющей диорамой — она создавала иллюзию, что собравшиеся в Реклюзиаме находятся в центре битвы, где и предпочли бы оказаться люди Дантиоха.
Позади скульптур неровные каменные стены с обеих сторон зала были облицованы полированным металлом, на котором выгравированные схемы и структурные чертежи перекрывались, образуя фреску Императора, гордо взирающего на паству с запада, и примарха Пертурабо — с востока.
— Милорд, они приближаются, — сообщил Тарраш, и Кузнец Войны, до этого почтительно преклонивший колено, с трудом выпрямился. Тени и звуки самоуверенных шагов наполнили большой арочный вход в Реклюзиам. Железный Палатин повернулся и встал рядом с Кузнецом Войны, в то время как полковник 9-го охранного полка Ангелов Адамантифрактов Круйшанк топтался неподалеку в полном обмундировании. Покончив с ритуальными ударами, капеллан Жнев отцепил молот-реликвию от гибкой бионической замены своей правой руки и плеча. Он вручил крозиус арканум громадному генномодифицированному рабу, чьей обязанностью было поддерживать работу церемониальной кузни. Жнев важно спустился по ступеням, кивнув единственному участнику собрания, который не принадлежал гарнизону Шаденхольда: клирику, облаченному в диковинную сапфирово-золотую мантию с капюшоном.
— Они идут, — пробормотал Жнев, когда делегация вошла в его Реклюзиам и направилась вверх по длинной дорожке к ступеням алтаря.
Впереди шагал Идрисс Крендл, новый Кузнец Войны 14-й Великой Роты. Энергия сурового олимпийского взгляда меркла из-за шрамов, исполосовавших его лицо. За ним следовал облаченный в красную мантию последователь Адептус Механикум, чье лицо растворялось в темноте капюшона. Из трех бионических окуляров, вращающихся, как линзы объектива микроскопа, исходил слабый желтый свет. Рядом с ним был Сын Гора. Изображения глаза на наплечниках и груди прекрасного доспеха бледно-зеленого цвета с черной отделкой нельзя было ни с чем спутать. Его неулыбчивое лицо было смуглым и хмурым, будто в постоянном размышлении. С обеих сторон шла в ногу почетная стража Крендла: четверо ветеранов-астартес в блестящих, серых доспехах «Тип-IV» «Максимус», отмеченных золотом и витиеватостью.
— Кузнец Войны, — Крендл холодно поприветствовал своего бывшего господина у подножья алтарных ступеней.
Прошло мгновенье под выгравированными глазами Императора.
— Крендл, — ответил Дантиох.
Железный Воин скривил искалеченные губы, но никак не отреагировал на отказ признать его новое звание.
— Вас приветствует 51-я Экспедиция. Позвольте представить адепта Гракха и капитан Сынов Гора Гасдрубала Сераписа.