Датская колонизация Англии являлась частью более широкого процесса, приведшего к появлению таких же поселений на другом берегу Ла-Манша, в частности, в будущей Нормандии. Сведения о колонизации Нормандии, увы, еще менее удовлетворительны, чем о заселении английской Денло, но представляется несомненным, что в начале X века в руках скандинавов находились низовья Сены и что впоследствии их влияние распространилось на полуостров Котантен[349]. Скандинавские личные имена, использовавшиеся в Нормандии, предполагают, что первоначальная колонизация осуществлялась датчанами. Кроме того, имеются признаки того, что по крайней мере часть нормандских поселенцев прибыла из Англии[350]. Фактически нельзя исключить, что Нормандия обязана своей колонизацией главным образом тем датчанам, которые, не имея денег, покинули Англию в 896 г. и отправились через пролив к Сене.
Согласно одному из предположений, нормандские топонимы доказывают, что скандинавская колонизация этой области была преимущественно аристократической, и в этом состоит ее отличие от крестьянской колонизации Англии[351]. Профессор Дуглас подчеркнул, что исторические свидетельства в пользу такого вывода не особенно ясны[352], и, в любом случае, лучшим объяснением предполагаемого отличия от Англии является более быстрое исчезновение в Нормандии скандинавского языка[353].
Норвежские поселения находились на севере и востоке Британских островов, а также за их пределами. В Ирландии, как и во Франции, поселенцы вскоре усвоили местный язык, и их влияние на топонимы ограничивается побережьем. Да и археология не слишком много сообщает о присутствии скандинавов вне городов[354]. Именно в городах, особенно в Дублине, скандинавы играли значительную роль в ирландской жизни. Местное общество было чрезвычайно сложным, и даже могло быть так, что соседство с ним показалось скандинавским поселенцам слишком неуютным, и потому они стали искать относительного мира на севере Англии или даже в Исландии, где ярко выражено кельтское влияние.
Набеги норвежцев и возникновение их колоний на Западе приблизительно совпадают во времени с началом шведской активности на Руси. Основной интерес шведов состоял в сборе дани с целью ее продажи мусульманским купцам, приходившим в Волжскую Булгарию. Но там были и некоторые колонии[355]. Не может быть сомнений в том, что скандинавы поселились в Киеве и установили власть над славянскими племенами в районе Днепра[356]. Первые вожди этого предприятия и их преемники носили скандинавские имена, но совсем необязательно, что их было много. Нигде на Руси не наблюдалось такой скандинавской колонизации, как в Англии и Исландии. Кроме того, у шведов не было причин для массовой эмиграции на противоположный берег Балтийского моря. В их собственной стране были богатые и плодородные районы. В самой Средней Швеции понижение уровня грунтовых вод медленно, но неизбежно обнажало аллювий, который подвергался сельскохозяйственной обработке[357]. Норвегия, напротив, гориста, и сообщение внутри страны затруднено. Многие из тех, кто считал ресурсы своей родины недостаточными, рассматривали переправу через Северное море, коль скоро в их распоряжении были удобные корабли, как выбор легкого пути, и не приходится удивляться тому, что норвежцы оказались самыми упорными колонистами, и, как правило, их новые жилища приобретали чисто скандинавский вид. Потребность датчан в новых землях не была ни такой насущной, ни такой неотложной, как у норвежцев. Безусловно, их внутренние ресурсы уже были полностью выработаны, и в период викингов можно наблюдать резкое увеличение количества названий на thorp. Однако в распоряжении датчан уже была удобная и плодородная зона для экспансии — полуостров Сконе, где впоследствии им пришлось конкурировать со шведами, но в конце X века он оказался по датскую сторону границы с последними[358]. Тем не менее некоторые датчане, нуждавшиеся в земле, искали ее на Западе. Их потребность скоро была удовлетворена, и острая необходимость в ней, похоже, спала очень быстро, но в своем стремлении найти себе новые дома датчане и норвежцы положили начало долгому процессу колонизации, которому в последующие века было суждено сыграть столь важную роль в экономической истории Европы[359].
349
D. C. Douglas, «The Rise of Normandy», Proceedings of the British Academy, XXXIII (1947), pp. 101–130.
350
J. Adigard des Gautries, Les Noms de Personnes Scandinaves en Normandie de 911 a 1066 (Nomina Germanica, 11, 1954), pp. 265–270; Lucien Musset, «Pour l'etude des relations entre les colonies scaridinaves d'Angleterre et de Normandie», Melanges de Linguistique et de Philologie Fernand Mosse In Memoriarn (1959), pp. 330–339; Fr. de Beaurepaire, «Les Noms d'Anglo-Saxons contenues danis la toponyrrtie Normande», Annales de Normandie, X (1960), pp. 307–316,
351
F. M. Stenton «The Scandinavian Colonies in England and Normandy», Transactions of the Royal Historical Society, 4-я сер. XXVII (1945), pp. 1-12.
354
H. Hencken, «Lagore Crannog: An Irish Royal Residence of the 7th and 10th Centuries A. D.», Proceedings of the Royal Irish Academy, LIII, раздел С, no. pp. 1-247, особенно p. 17.
358
C. Weibull, «Den aldsta grannslaggningen mellan Sverige och Danmark», Historisk tidskrift for Skaneland, VII (1917), pp. 1-18.
359
Изучение групп крови иногда дает ценную информацию о миграциях и истории колоний. О ее значении в целом см. А. Е. Mourant, The Distribution of the Human Blood Groups (Oxford, 1954), а более современные и подробные карты распространения для одной из групп крови см. в: А. Е. Mourant, А. С. Кореc и К. Domaniewska-Sobczak, The ABO Blood Groups (Oxford, 1958). Исландия замечательна тем, что демонстрирует практически такую же частоту IV группы крови (содержащей только изоантигены А и В), как север и запад Британии, причем она совершенно не похожа на средний показатель для Норвегии, см. J. A. Donegani, N. Dungal, Е. W. Ikin и А. Е. Mourant, «The blood groups of the Islanders», Annals of Eugenics, 15 (1950), pp. 47–52. Это согласуется с версией о наличии значительного кельтского элемента среди исландских колонистов, многие из которых прибыли на Исландию с Британских островов, ср. G. Turville-Petre, The Origins of Icelandic Literature (Oxford, 1953), pp. 3–5. Различие между Исландией и некоторыми областями Норвегии, возможно, станет менее разительным, когда будут получены более тщательные расчеты. Вероятно, в Норвегии есть области, где частота антигена О совершенно так же высока, как в Исландии, ср. Lars Beckman, A Contribution to the Physical Anthropology and Population Genetics of Sweden (Hereditas, XLV, Lund, 1959), p. 18, 126–140. Области датской колонизации в Англии демонстрируют характеристики распределения системы АВО, поразительно схожие с современной Данией, Ada С. Kopec, «Blood groups in Great Britain», The Advancement Science, 1956, pp. 200–203. хотя миссис Копеч любезно сообщила мне в письме, что более всестороннее исследование, охватывающее 500 000 случаев, показывает, что граница района с высокой частотой изоантигена А (X), вероятно, отодвинется таким образом, что не будет включать большую часть Йоркшира и северо-западную часть Линкольншира. В одной из областей Пемброкшира наблюдается даже еще большая частота изоантигена А, и выдвинуто предложение о том, что это результат скандинавской колонизации, I. Morgan Watkin, «А Viking Settlement in Little England beyond Wales: ABO Blood-group evidence», Man, LX (1960), pp. 148–153.