МиГ-13 командира полка метался в ночном небе, преследуемый еще двумя ракетами. Пронзительный визг системы предупреждения СПО-15СЛ заставил оператора включить бортовую станцию РЭБ, и одна из японских ракет, "ослепленная помехами", промчалась мимо, заставив вцепившегося мертвой хваткой в рычаги управления пилота выругаться от облегчения.
-- Сбрасывай отражатели!
Ворох ложных целей, рассыпавшихся позади мчавшегося над сопками "мига", обманул ГСН второй ракеты, ушедшую в сторону.
-- Не вижу цель! Где они?!
Экран РЛС "Заслон" не показывал ничего, кроме колышущегося марева помех, наведенных системами радиоэлектронного подавления японских истребителей. Но МиГ-31 имел и другие, не менее эффективные средства обнаружения целей. Бортовой теплопеленгатор 8ТП выдал направление на находящийся в воздухе источник инфракрасного излучения, который не мог быть ничем иным, кроме как вражеским самолетом.
Крылатые машины, маневрировавшие в ночном небе, едва не столкнулись, на огромной скорости промчавшись мимо. В какой-то момент их разделяло не более двух десятков метров, и командир полка, успевший рассмотреть нечеткий силуэт, удивленно воскликнул:
-- Какого черта?! Это что, "Раптор"?
-- Американцы?! Не может быть!
Истребитель F-35B "Лайтнинг", действительно имевший некоторое внешнее сходство с более тяжелой машиной пятого поколения F-22, исчез во мраке, но темнота не была препятствием для авионики русского МиГ-31 и головок самонаведения его ракет. Выполнив разворот на пределе возможностей вовсе не предназначенного для маневренного боя перехватчика, русский пилот выпустил вдогон противнику залпом все четыре ракет Р-60М, подвешенные попарно на подкрыльевых узлах подвески с шести километров, практически в упор. Огненные стрелы вонзились в фюзеляж японского самолета, и тот, рассыпаясь в воздухе на куски, огненным градом рухнул в тайгу.
-- Один есть! - Командир полка, провожая взглядом пылающую вражескую машину, оскалился в довольной улыбке.
Лейтенант Фудзита на экране радара видел, как две отметки воздушных целей сблизились, и затем одна из них, обозначавшая одну из своих машин, исчезла. Он не мог ничего знать о судьбе пилота, но ближний воздушный бой на околозвуковых скоростях практически не оставлял времени на то, чтобы покинуть обреченную машину, и даже бортовой компьютер мог среагировать с опозданием. Не колеблясь, Масао направил свой "Лайтнинг" вслед русскому, быстро сокращая дистанцию.
Проецируемое на забрало летного шлема, которое являлось экраном нашлемной системы целеуказания HMDS, мерцающее прицельное кольцо замкнулось вокруг силуэта русского истребителя, и перед глазами японца вспыхнул символ, обозначающий разрешение на открытие огня. Когда расстояние между самолетами уменьшилось до полутора километров, Фудзита Масао утопил гашетку. Подвешенная под фюзеляжем четырехствольная пушка GAU-22/A выпустила во тьму поток снарядов, но русский пилот успел выполнить маневр, и очередь прошла впритирку у левого борта, не задев истребитель.
-- Дракон-один, выходи из боя, - звучал в эфире голос командира звена.
Пилот МиГ-31 вновь включил форсаж, и его истребитель, не отягощенный внешними подвесками, умчался вперед, легко разгоняясь вдвое быстрее звука. Помехи забили радар "лайтнинга", а через несколько мгновений, выполнив разворот, русский перехватчик уже навис над японским самолетом, быстро настигая его в мерцающем свете звезд, бесстрастно смотревших с небосвода на сводящих друг с другом счеты людей.
-- Дракон-один, гайдзин у тебя на хвосте! - Услышав в наушниках с трудом пробивавшийся сквозь завесу помех голос командира звена, вместе со своим ведомым крутившегося где-то неподалеку, вертевший головой в разные сторону Фудзита Масао, пытавшийся отыскать противника, вздрогнул от испуга. - Сбрось его, Дракон-один! Разрывай дистанцию!
Тяжелый МиГ-31, взлетным весом превосходивший своего противника почти вдвое, надвигался, пожирая километры. Скоростной высотный перехватчик не был предназначен для ближнего боя, но израсходовавший весь запас ракет F-35B перестал быть по-настоящему опасным противником. Прицельная марка, высветившаяся на лобовом стекле русского "мига", легла на силуэт энергично маневрировавшего японского "лайтнинга", и ожила авиационная пушка ГШ-6-23, укрытая в приливе крыла. Шесть стволов, вращаясь с чудовищной скоростью, изрыгали поток пламени с темпом девять тысяч выстрелов в минуту. Свинцовая струя, пронзив тьму, нащупала вертевшийся из стороны в сторону F-35.
Лейтенанту Фудзите показалось, что по его самолету застучали разом сотни тяжелых молотов. Истребитель, прежде такой послушный, легкий, будто не подверженный земному тяготению, начал рыскать, неуклюже качаясь в воздушных потоках. Напрягая вздувшиеся под тканью комбинезона мышцы, японский пилот тянул на себя рукоятку управления, и эфир наполнился его призывами о помощи:
-- Дракон-один, я подбит! Теряю управление!
Трассеры, ослепительно вспыхивая во тьме, проносились, кажется, на расстоянии вытянутой руки от головы пилота, защищенной только прозрачным пластиком фонаря пилотской кабины. Русские были все ближе, обрушив на поврежденный "Лайтнинг" град снарядов. Осколки хлестали по фюзеляжу, разрывая обшивку из композитных материалов, словно бумагу. Но, увлекшись преследованием "подранка", командир истребительного полка русских ВВС забыл, что они не одиноки в небе над Камчаткой.
Державшаяся в стороне пара F-35B атаковала, зайдя с флангов. Каждый японский истребитель выпустил по две ракеты AMRAAM. Система предупреждения об облучении зашлась в истошном визге, оглушая пилотов МиГ-31. Тяжелый истребитель, сбрасывая оставшиеся ложные цели, перевернулась, ложась на крыло, и одна ракета, нацеленная в него, промчалась ниже, разорвавшись на безопасной дистанции. Через секунду русский перехватчик содрогнулся от близкого взрыва, и приборная панель перед командиром экипажа озарилась тревожным красным светом.
-- Попадание, - сквозь зубы прорычал летчик, вцепляясь обеими руками в штурвал. - Пожар правого двигателя! Топливный бак пробит, мы теряем горючее! Катапультируйся!
Оператор, сидевший в заднее кабине, дернул спасительный рычаг, и чудовищная сила вышвырнула крепко притянутое к креслу тело прочь из горящего самолета, штопором ввинчивающегося в землю. А полусекундой позднее за ним последовал и командир экипажа. Уже потом, плавно покачиваясь под шелковым полотнищем парашютного купола, он с много километровой высоты рассматривал мерцающее зарево там, где должен был находиться Петропавловск-Камчатский. Вражеские войска, получив так необходимую поддержку с воздуха, рвались вперед, прорывая одну за другой, линии обороны измотанных и уже теряющих веру в победу русских солдат. Одержавшие победу японские самолеты рассмотреть в рассеивающейся тьме ему так и не удалось.
А лейтенант Морских сил самообороны Японии Фудзита Масао, даже не задумывавшийся о том, что сейчас могло происходить на земле, из последних сил, истово молясь древней богине Аматэрасу, пытался удержать в воздухе поврежденный огнем русского истребителя F-35B. Соткавшийся из тьмы "Лайтнинг" командира звена возник чуть выше, и Фудзита услышал ответ:
-- Дракон-один, тяни к побережью, сколько сможешь! Держись!
Сопровождаемый своими товарищами, Фудзита развернул почти не слушающийся управления истребитель в сторону океана, до которого уже оставались считанные километры. Их уже могли видеть с борта "Исэ", подошедшего к русскому берегу почти вплотную и сканировавшего пространство над водой и прибрежными сопками своим радаром дальнего действия FCS-3 с фазированной антенной решеткой. Голос руководителя полетов, находившегося на вертолетоносце, подсказывал, что делать, и отчаяние японского летчика сменилось спокойной уверенностью.
Промелькнула под крылом белая полоса прибоя, а где-то на горизонте путеводной звездой приводной радиомаяк вертолетоносца посылал свои сигналы. Очертания "Исэ" проступили во тьме неожиданно, и неуклюже болтающийся в воздухе "Лайтнинг" завис на опустевшей палубой. Из направленного вниз сопла реактивного двигателя ударили струи раскаленных газов, облизнув термостойкое покрытие. В тени надстройки замерли в полной готовности спасатели, готовые броситься на борьбу с огнем. Фудзита Масао, по искаженному от напряжения лицу которого струился пот, осторожно работал рукояткой управления, и самолет медленно снижался, покачивая плоскостями. Наконец, шасси истребителя со стуком коснулись палубного настила, и пилот заглушил двигатель.