Шансы на то, что мне позволят поработать над книжечкой с топором, были невелики и до этого откровения, а теперь-то и вовсе стремились к нулю.
— Но вы бы предпочли, чтобы я Гарольду ни о чем не говорила?
— Предпочел бы, — не стал отрицать директор Смит. — Да и, откровенно говоря, зачем это вам?
— Например, из-за обостренного чувства справедливости, — вздохнула я. — Или из-за желания отомстить. Я, знаете ли, могу быть довольно мстительной.
— Справедливо, — снова согласился он. Этим вечером Эллиот был удивительно покладист, что вряд ли могло считаться хорошим симптомом. — Но я предпочел бы начать отношения с вами с чистого листа. Я не желаю с вами враждовать…
— Больше не желаете.
— … более того, я совершенно не желаю вам зла ни в каком виде, — продолжал он. — Я хотел бы, чтобы вы жили долго и счастливо…
— И подальше от вас.
— И подальше от нас, — сказал он. — Но препятствовать вам в поисках справедливости я не буду. Хотите выложить все Гарольду, выкладывайте. Этим вы немного осложните мне жизнь, но, поверьте, мы договоримся.
В этом я почти не сомневалась. Теневым чиновникам присуща та еще моральная гибкость, и если конфронтация с ТАКС не принесет Гарольду каких-то ощутимых бонусов, то он, скорее всего, просто на нее не пойдет. Законы писаны не для этих людей, и статус-кво для них важнее справедливости.
— Ведь на самом деле вам плевать и на Гарольда, и на министерство финансов, — сказал Эллиот. — Вы хотите уничтожить Блокнот ради Кларка, не так ли?
— Допустим, — сказала я. — Кстати, зачем вы его туда вписали? Каким образом это вообще относится к юрисдикции ТАКС? Разве он задействован в каком-то вредном для вас сюжете?
Он не ответил.
— Ваше молчание плохо сказывается на атмосфере доверия, которую вы хотите тут выстроить, — заметила я.
— Я понимаю, что он ваш друг и бывший напарник, к которому вы испытываете теплые чувства, — сказал Эллиот. — Но Джон Кларк — очень опасный человек, возглавляющий организацию высококвалифицированных и высокооплачиваемых наемников, и он уже несколько раз вставал на нашем пути.
— Кроме того, вы не могли убить его никаким другим способом и решили испытать на нем пределы возможностей Черного Блокнота, как на лабораторной крысе, — сказала я.
— Вы можете мне не поверить, но это решение принимал не я, — сказал Эллиот. — Джон Кларк уже больше года как внесен в черный список теневого правительства, и подлежал уничтожению при первой же представившейся возможности.
— Ой, как удобно, — сказала я. Понятия не имею, врал он или нет, до этого я о существовании подобных списков ни разу не слышала. Но где я и где теневое правительство? Уверена, существует еще множество фактов, которые мне о нем неизвестны.
— У меня есть встречный вопрос, мисс Кэррингтон, — сказал он. — Каких результатов вы ждете от визита Бордена в Сингапур? И каких последствий?
— Это была его инициатива, не моя, — сказала я. — Я хочу, чтобы меня просто оставили в покое. Все. У меня, знаете ли, есть определенные планы на будущее, и очередная кровавая баня в них никак не вписывается.
— Понимаю.
— Поэтому никаких отношений с чистого листа я с вами выстраивать не собираюсь, — сказала я. — Мы никогда не станем с вами ни друзьями, ни даже хорошими знакомыми. Мы — лишь временные союзники, и после того, как все это закончится, я предпочла бы не просто не иметь с вами никаких дел, Эллиот, а и вовсе никогда больше вас не видеть.
Именно поэтому я не собиралась рассказывать Гарольду о той роли, которую сыграло агентство в смерти его предшественника. Просто не желала, чтобы меня снова затянуло в эти разборки.
Думаю, что у матери, воспитывающей ребенка в одиночестве, в жизни и так достаточно сложностей.
Что ж, должна признать, родители Джимми Дорнана очень удачно вложили деньги в недвижимость.
Домик у озера оказался здоровенных двухэтажным коттеджем, стоявшем в довольно уединенном и наверняка весьма живописном месте, просто в темноте мы не смогли этого полностью оценить. Последние полтора километра наша кавалькада проехала с потушенными фарами, дабы не привлекать к себе внимания.
Эми не должна была ждать нашего визита. И он бы не состоялся, впиши она имя Джимми в Блокнот хотя бы на час раньше. Ей не повезло, что Джимми умер уже при нас, иначе мы бы узнали о ее новом предполагаемом местонахождении слишком поздно.
Если бы вообще узнали.
Итак, нас было одиннадцать человек — девять оперативников, директор Смит и я — против Эми с ее двумя персонажами. Черный Блокнот в расчет можно было не принимать, едва ли он является самым удобным оружием в прямом боестолкновении. К тому же, против нас с директором он явно был бесполезен, да и имен полевых агентов ей взять было неоткуда.