Примерка заняла у меня довольно много времени, и когда я вернулась в салон самолета, Кларк дремал, полностью откинув спинку своего кресла и практически превратив его в кровать. Что ж, он пожилой человек, ему надо беречь себя, экономить силы и все такое…
Я уселась в кресло, бросила взгляд в иллюминатор — внизу не было ничего интересного, только облака, и таки налила себе немного шампанского из оставленной Кларком бутылки.
Сделала глоток. Пойло и пойло, ничего особенного. Не понимаю, почему в бизнес-джетах принято пить эту дрянь с пузырьками, а не, например, пиво.
Я допила шампанское — не выливать же добро — отставила фужер подальше, тоже опустила спинку кресла, откинулась и закрыла глаза, пытаясь последовать примеру Кларка, но черта с два. Несмотря на усталость, мою новую постоянную спутницу, сна не было ни в одном глазу. И с каждой пройденной самолетом милей, приближающей нас к Городу, мое настроение становилось все мрачнее и мрачнее.
Все не могло быть так просто, как это описывал Кларк.
Только не в ситуации, в которой задействован могущественный сюжетный артефакт. Только не в моей жизни.
У меня крепло убеждение, что я стою на пороге какой-то сюжетной завязки. Что как только шасси бизнес-джета коснутся бетона взлетной полосы этой чертовой военной базы, начнется какая-то очередная история, выход из которой мне опять придется прорубать топором Цензора.
Но и оставаться в Белизе тоже было нельзя, и дело совсем не в низком уровне медицины и образования.
Я только недавно начала понимать, что на самом деле со мной происходит, но разнообразные сюжеты преследовали меня с самого детства и все время старались испортить мне жизнь. Иногда их напор был сильнее, иногда слабее, но их попытки втянуть меня в какую-нибудь историю никогда не прекращались.
И похоже, что пока я торчала в Белизе, они накопили какую-то критическую массу. Индейцы, добрый парикмахер Карлос, английский шпион Холден… Я не сомневалась, что на этом они не остановятся, и в ближайшее время появится что-нибудь еще, потому и согласилась на предложение Кларка.
Тут хотя бы было более-менее понятно, во что именно я ввязываюсь, и декорации в виде Города, где я прожила значительную часть своей жизни, были мне знакомы. Да и бонусы, которые сулило успешное выполнение этого задания, были вполне существенны.
Я хотела вернуться домой и повидаться с родителями, заверить их, что со мной все в порядке. Я хотела избавиться от статуса беглянки, разыскиваемой теневым агентством, и если министр финансов действительно готов был мне все это устроить, что ж… дело стоило того, чтобы еще разок махнуть топором, избавившись от смертельно опасной тетрадки.
Но в то же время я была уверена, что все не может пройти гладко. Сюжетный артефакт наверняка будет цепляться за свое существование всеми своими… страницами, наверное, и вымарать его из этого мира будет не так-то просто. С другой стороны, если он уже в руках у министра финансов, и тот послал Кларка за мной, то что может пойти не так?
Да все, что угодно.
С тех пор, как я стала Цензором, практически ни одно дело не прошло без осложнений, и это еще очень мягко говоря. К тому же, не следовало забывать об откате, которым ткань мироздания реагировала на мое вмешательство в устоявшийся ход вещей.
Мы приземлились на военной базе, что позволило нам миновать пограничный контроль и избавиться от всех этих бюрократических заморочек с таможней. Не успели мы с Кларком спуститься по трапу, как нам подали машину, и, по счастью, это был не черный «эскалейд», которые так любило использовать ТАКС, а черный «мерседес» представительского класса, с белым кожаным салоном, индивидуальными сиденьями и встроенным в подлокотник холодильником.
— Машина министерства финансов? — поинтересовалась я.
— Нет, это моя, — сказал Кларк. — Хочешь воды или сока?
— Раньше ты был скромнее, Джон.
— Раньше я был простым копом, а теперь я бизнесмен, — вздохнул Кларк. — Приходится соответствовать. Должен заметить, что быть копом было проще.
— Да, я вижу, как тебе тяжело.
Водитель был предупрежден о маршруте, а вояки — о статусе и задании Кларка, потому как ворота они нам открыли заблаговременно, и даже не попытались заглянуть внутрь машины, а ведь мы могли бы ввозить в страну наркотики или ядерную бомбу, или еще чего-нибудь похуже.
В такие минуты и становится понятно, кому тут принадлежит истинная власть, и президент, за которого я не голосовала, явно не имел к ней никакого отношения.