— Думаете, что он в этом как-то замешан?
— Полагаю, что она могла пойти к нему за помощью, — сказала я. — Чисто теоретически.
— Где он живет?
— Понятия не имею, — сказала я. — Мне известно только имя и те немногочисленные факты, что я вам уже перечислила. Он не слишком часто всплывал в наших разговорах.
Потому что Аманда не проявляла по отношению к нему и десятой доли того интереса, что испытывал он. Не мужчина ее мечты, но надежный друг, о которых обычно вспоминают, когда попадают в беду и нужна помощь человека, который уж точно не откажет.
Я видела его лишь один раз, на рождественской вечеринке в издательстве, где они оба работали, и он произвел на меня впечатление милого парня, у которого нет никаких шансов на взаимность. После третьего бокала мартини мне даже пришлось бороться с искушением дать ему непрошенный совет поискать кого-нибудь другого.
После четвертого бокала это желание отошло на второй план, потому что тогда я познакомилась с Дереком… О черт, я и забыла, что это произошло именно там, и если бы Эми не затащила меня на это чертово торжество, мы бы с ним никогда не встретились.
И он остался бы жив.
Директор Смит схватился за телефон.
— Похоже, что на данный момент это наша лучшая зацепка, — сказал он. — Я немедленно отправлю к нему людей.
— Нет, — сказала я. — Выясните адрес, но никого туда пока не отправляйте. Или пусть ваши люди просто наблюдают, но не вступают в контакт.
— Почему?
— Если ее там нет, он все равно может знать, где она, — сказала я. — Но вам он никогда не скажет.
— А кому скажет?
— Возможно, мне, — вздохнула я.
— Поедем на моей машине или на вашей?
— А насколько вместительный у вас багажник?
Глава 28
В конспиративных целях директор Смит приехал в «Континенталь» не на черном «эскалейде», который служил агентству в качестве штатного транспортного средства, а на неприметном серебристом седане, совершенно не выделяющимся из стандартного городского потока. Эллиот сел за руль, а я, завершив свои манипуляции с багажником, устроилась на пассажирском сиденье.
Прежде чем тронуться Эллиот снял пиджак и достал с заднего дивана спаренную кобуру со своими навороченными пистолетами. В сам отель его, разумеется, с оружием не пустили.
Накинув пиджак обратно, Эллиот проверил телефон, вбил найденный аналитиками адрес Дорнана в навигатор, завел машину и двинулся по улице.
Я поймала себя на мысли, что находиться за стенами «Континенталя» мне неуютно. Я знала о том, что Пирпонт отменил охоту, и что каждый встречный, скорее всего, больше не попытается меня убить, но все же… Еще недавно толпа наемников гоняла меня по улицам, как диковинного зверя, и каждый хотел украсить моей головой пространство над своим камином, полагаю, что такие вещи за пару минут не забываются.
Я уставилась в окно.
— Долго нам ехать?
— Тридцать пять минут.
И это несмотря на позднее время. Я уже начала забывать, каких на самом деле размеров наш Город.
Похоже, что нам придется вытащить Джимми из постели. Ну, если он нормальный человек, у которого есть нормальная работа и который соблюдает режим дня. Исчезающий в моем круге знакомств вид.
На самом деле, в постели из моих знакомых сейчас только Кларк, и тот не по своей воле. Борден летит где-то над Атлантикой, Эллиот везет меня на встречу с подозреваемым, Реджи… да кто его знает, где он сейчас и чем занимается.
Похоже, что у меня и самих-то знакомых исчезающе мало, и со временем эта ситуация отнюдь не улучшается.
Чтобы хотя бы немного отвлечься от мрачных мыслей (ах, если бы это было возможно в принципе), я попыталась сосредоточиться над предстоящим нам делом.
— Вы знаете, с чем мы можем столкнуться, когда найдем Эми? — спросила я. — С этой ее стороной вы знакомы куда лучше, чем я.
— А что вы хотите знать, мисс Кэррингтон?
— Для начала хотелось бы уточнить количество противников, с которыми мы можем столкнуться, — сказала я. — Способна ли она контролировать двоих персонажей одновременно?
— Вряд ли я смогу сказать вам что-то конкретное. Мы о существовании второго персонажа узнали только тогда, когда она начала убивать наших людей.
Но вообще, это вряд ли. В смысле, вряд ли она сможет использовать их одновременно. Мигель — это ее идеал мужчины, это то, что она любит и хочет больше всего. Моя копия — это то, что она больше всего ненавидит.
Соответственно, Мигель тоже меня ненавидел, приписывал мне кучу несуществующих грехов, вплоть до совращения его отца и уничтожении всего их никогда не существовавшего семейства, так что вряд ли он будет взаимодействовать с моей точной копией. Ну ладно, пусть не совсем точной, с моим слепком примерно трехлетней давности.