На протяжении последних десятилетий ХХ века и первых XXI этот тип человека как «предпринимателя самого себя» укрепляет свои позиции. Среди его характеристик можно выделить следующие:
● непрерывно обучающийся (lifelong learning);
● озабоченный постоянным прокачиванием навыков (hard and soft skills);
● вновь и вновь повышающий или меняющий квалификацию;
● занятый улучшением личной продуктивности;
● борющийся с прокрастинацией и другими «вредными привычками»;
● готовый следовать заветам Илона Маска о необходимости работать по 100 часов в неделю ради «успешного успеха»;
● стремящийся планировать время для его рационального использования;
● постоянно инвестирующий все имеющиеся ресурсы в саморазвитие.
Либо, по выражению политического философа Венди Браун, «трансформирующий любую человеческую потребность или стремление в прибыльное предприятие». Все это ведет к тому, что «общество достигаторов» становится «обществом выгоревших супергероев» – именно такой тезис вынесен в название этой главы, и все вышесказанное складывается в определенный причудливый узор факторов, располагающих к этому.
По сути, общество достижений состоит из двух больших групп. Первая – достигаторы поневоле, те самые курьеры, таксисты, айтишники низшего звена, репетиторы, торговцы на маркетплейсах и другие герои новой гиг-экономики[2], не работающие на дядю, но вынужденно ставшие «предпринимателями самих себя». И вторая группа – полные энтузиазма мотивированные нейрофизически активные люди, выбравшие путь достижения амбициозных целей. Но при внимательном рассмотрении между этими группами можно увидеть больше сходства, нежели различий. И в этом суть и главная мысль – об обществе уставших и выгоревших «супергероев», которые оказываются в состоянии «я задолбался» после длительных и безуспешных попыток убедить себя в том, что «ты можешь больше», вторя слогану Nike «Просто сделай это».
Свалившиеся на нашу голову в последней декаде ХХ века невиданные возможности выбора стиля частной жизни оказались не только источником мотивации, но и тяжким бременем, потребовавшим мобилизации всех ресурсов для адаптации к новой социально-экономической реальности. Словно вторгшиеся к нам инопланетяне, амбассадоры новой концепции нарциссического индивидуализма рассказывали истории о красивой жизни, призывали двигаться на пределе возможностей к «успешному успеху» и счастью, а еще заставляли испытывать чувство вины оттого, что ты кое-как сводишь концы с концами и пытаешься жить простой жизнью. При всей мнимой позитивности нового типа мышления за кадром яркого сторителлинга сначала накапливался, а затем становился более очевидным негативный фон всей этой фантастической истории о том, что каждый может все и надо только постараться, чтобы однажды проснуться богатым и знаменитым. Началась новая эпоха – «выгоревших супергероев», уставших от жизни на пределе возможностей и пытающихся найти новые ценностные ориентиры, чтобы жить иначе…
В 1990-е годы в жизнь бывших граждан СССР вошла приватизация – не только в смысле появления института частной собственности и свободной конкуренции, но и как необходимость самостоятельно решать, по какому пути саморазвития двигаться[3]. Однако, несмотря на открывшийся большой выбор ответов на вопрос «Как жить?», люди столкнулись с новой реальностью, где все превратились в «предпринимателей самих себя» и должны вести борьбу за выживание в условиях превращения своей жизни в бизнес-проект.
Пятилетки ударного труда трансформировались в непрерывную гонку достижений не только при построении карьеры, но и во всех остальных сферах жизни. Хватило всего нескольких десятилетий такой жизни на пределе, чтобы «общество достигаторов» стало превращаться в «общество выгоревших супергероев», отторгающих призывы жить на максимуме и постоянно наращивать показатели в работе, потреблении, увеличении дохода и демонстрации своего статуса другим людям в социальных сетях. Существование, в котором стерлись границы между выживанием и саморазвитием, стало ироничной карикатурой на светлые призывы гуманистической психологии в духе Абрахама Маслоу с его мечтой о самоактуализирующейся свободной личности.
2
Гиг-экономика – растущие в последние годы секторы профессиональной деятельности, в которых компании вроде Uber или «Профи» предоставляют платформы-агрегаторы для поиска клиентов, но не несут никакой ответственности за тех, кто ищет работу. Таксисты, репетиторы, фрилансеры и прочие самозанятые находятся в условиях так называемой прекарной занятости, отличающейся нестабильным доходом, рисками и отсутствием каких бы то ни было гарантий. Именно эта модель максимально отражает трагизм фигуры «предпринимателя самого себя» как новой формы экономического поведения и жизни в целом.
3
Британский философ Марк Фишер в статье «Приватизация стресса» использует этот привычный термин из экономического словаря для описания процесса присвоения стресса, который означает, что сам человек несет полную ответственность за то, что с ним происходит, какие решения он принимает: «Приватизация стресса – это идеальная система-ловушка, элегантная в своей жестокой эффективности. Капитал делает работника больным, а затем транснациональные фармацевтические компании продают ему лекарства, чтобы облегчить его страдания» (https://syg.ma/@russian-socialist-movement/privatizaciya-stressa).