«Филипп застал вас нищими-бродягами; одетые в кожухи, пасли вы в горах по нескольку штук овец и с трудом отстаивали их от иллирийцев, трибалов и соседей-фракийцев. Он надел на вас вместо кожухов хламиды, свел вас с гор на равнины, сделал вас грозными противниками для окрестных варваров, научил охранять себя, полагаясь не на природные твердыни, а на собственную доблесть, поселил вас по городам, упорядочил вашу жизнь, воспитав вас в добрых обычаях и законах»[4].
Хотя, как показывают археологические исследования, бедность Македонии до Филиппа определенно преувеличена, его достижения поразительны. Военный гений, проницательный дипломат, великий организатор, жадный ученик, с энтузиазмом принимающий вызовы и реализующий возможности, опытный пропагандист с безграничными амбициями, Филипп II заслуживает эпитета «Великий» не менее, чем его сын. Филипп, проведя несколько лет своей юности в качестве заложника в Фивах, изучил новую тактику фиванской армии — косую фалангу, при которой левое крыло оказывалось сильнее центра и правого крыла. Пока ослабленный правый фланг вступал в схватку с врагом, удерживая позиции, насколько это было возможно, или, отступая, левое крыло получало возможность ударить в правый фланг противника, обладавший обычной глубиной, разбить его и окружить врага. Филипп усовершенствовал эту тактику с помощью блестящей находки. Он экипировал свою пехоту длинными — 4,5–5,5 м — копьями (сариссами), которые, опускаясь одновременно, позволяли защищаться пяти рядам бойцов. Вместе с тем он повысил выучку кавалерии. Со временем к военным победам, расширившим его царство, прибавились административные решения. Он обучал при дворе отпрысков своей знати, основывал города, пускал древесину и серебро из новоприобретенных областей на строительство флота и наделял солдат землей за военную службу.
То обстоятельство, что Филипп пригласил восходящую звезду философии и науки Аристотеля обучать его сына, казавшегося подходящим преемником, демонстрирует, что Филипп был не просто человеком действия. Его недавно раскопанный дворец в Эгах (современная Вергина) свидетельствует о продуманной идеологии. Один из дворов был декорирован символической темой: Зевс похищает финикийскую царевну Европу. Современники разгадали бы намек на конфликт между Европой и Азией. Геродот начинает свое повествование о греко-персидских войнах упоминанием этого мифа, дабы объяснить, как начался непрерывный конфликт между греками и варварами. Филипп сознательно готовил греков к следующему шагу в борьбе со слабеющей Персидской державой — к возобновлению войны против Азии под его началом. В 346 году до н. э., когда строился и украшался дворец Филиппа, афинский мыслитель Исократ призывал его в открытом письме «привести эллинов к согласию и возглавить поход против варваров»[5], то есть против Персидской державы.
Для того чтобы осуществить свой план вторжения в Персидскую державу, Филипп постепенно выстраивал сеть поддержки, кульминацией чего стал его самый выдающийся дипломатический шаг — создание в 337 году до н. э. общегреческого союза. Усиление влияния Филиппа к югу от рубежей Македонии началось значительно раньше, с фактического присоединения к его державе Фессалии в 352 году до н. э. Заняв высшую должность Фессалийского союза (archon), он стал контролировать землю, богатую зерном и лошадьми, а также получать доходы от портов и рынков. Успехи Филиппа опирались не только на военную силу. Он подкупал государственных деятелей Афин, соперничавших с ним за лидерство в Греции, и подписывал союзные договоры всякий раз, когда они казались ему удобным средством нейтрализации врага, — не намереваясь, однако, их соблюдать. Часто о Филиппе вспоминают как о престарелом отце-алкоголике, конфликтовавшем с талантливым сыном и амбициозной женой. Но Филипп был человеком, от одного присутствия которого умолкал лучший оратор Греции. Когда в 347 году до н. э. афинянин Демосфен получил единственный в своей жизни шанс встретиться с Филиппом лицом к лицу в качестве посла, он лишился своего главного оружия — речи. Сказав несколько вводных слов, он внезапно умолк и упал в обморок.
Величайшее достижение Филиппа состоит в том, что впервые с 477 года до н. э. он объединил греков в союз. В 338 году до н. э. в битве при Херонее его армия нанесла поражение соединенным войскам афинян и беотийцев. Для историков XIX — начала XX века эта битва символизировала конец свободных городов-государств и, следовательно, греческой истории — по крайней мере, той ее части, что достойна изучения. Но можно взглянуть на это иначе: битва при Херонее — это начало конца истории Ахеменидов. Вместо того чтобы уничтожить поверженных врагов, Филипп — это один из его внезапных и искусных дипломатических поступков — пригласил их на совещание. Место было выбрано тщательно — Коринф. Там, где узкая полоса земли соединяла Центральную Грецию с Пелопоннесом, находилось святилище Посейдона — центр одних из четырех традиционных панэллинских атлетических игр. Именно в Коринфе греки впервые заключили союз против персов в 480 году до н. э. Тот Коринфский союз нанес поражения Ксерксу в битве при Саламине в 480 году до н. э. и под Платеями в 479 году до н. э., за год до своего распада. Филипп считал себя причастным к традиции этих победителей; он сообщил грекам, что они смогут победить персов и защитить свою свободу только в том случае, если объединятся, и напомнил также об их долге освободить греческие города Малой Азии от персидского господства, как они сделали это в 478 году до н. э. Большинство греческих городов и федераций, за исключением Спарты и Эпира, приняли приглашение. Делегаты заключили мир, гарантировавший то, что греки ценили превыше всего, — независимость, свободу от дани и гарнизонов. Давшие клятву соблюдать договор обещали хранить мир и не пытаться сменить устройство членов союза или царскую власть Филиппа и его преемников. Члены союза были представлены в совете (synhedrion), по-видимому, пропорционально численности их населения или войск; несколько мелких общин могли выставить одного делегата. В случае конфликта между членами союза совет выполнял функцию арбитражного суда. Посягательство на землю или внутреннее устройство одного из членов союза обязывало прочих объявить войну агрессору. Альянс избирал предводителя (hegemon), который командовал армией на войне и определял размер контингента, отправляемого каждым из союзников. Как и следовало ожидать, гегемоном был избран Филипп, который мобилизовал греков на войну против персов. Его конечной целью было, вероятно, расширение собственной державы, освобождение малоазийских греков от персидского владычества и присоединение их к своему союзу; возможно, он не рассчитывал уничтожить Персидскую державу. Хотя многие детали договора нам не известны, его влияние на последующую историю было значительным. Коринфский, или Эллинский, союз стал основой главенства Александра в его походах и впоследствии периодически воскрешался царями, претендовавшими на лидерство среди греков.
5