И ни удивления, ни выразительного вздёргивания брови, у тех, кто знал Черто́ва давно (по быту и по работе). И у тех, кто из новеньких, успевших проникнуться флегматичным характером капитана. И манерой поведения - донельзя неторопливой.
Нередко за глаза именуя кэпа 'Чёртом'. Исходя от фамилии.
* * *
Вертолётное обслуживание Росатомфлота обеспечивал 2-й Архангельский объединённый авиаотряд.
В основном на ледоколах перешли на эксплуатацию судовых соосных Ка-32С, но в этот рейс на 'Ямале' базировался увалень - 'ми́левский' Ми-8Т в транспортной версии.
Экипаж слегка усечённый - пилот, он же командир Вова Шабанов. По складу ума - математик, да и по жизни не романтик. Бортинженер Славик Осечкин - почти творческая личность, со склонностью к браваде с лёгким налётом личной нереализованности.
Должен быть ещё второй пилот (типа 'из пополнения') - но, так сказать, немного не перенёс местных реалий..., или кухни..., или ещё чего. В общем, отстранился (или отстранили) от работы - остался на судне.
Пролетев вдоль скованной ниточки-трещины прохода 'Ямала', пилот довёл почти до края ледяного поля, ещё издалека увидев хмурые во́ды Баренца, местами поигрывающие на солнце изумрудно-бутылочным цветом.
Связь с судном 'вертушка' поддерживала постоянную, ещё раз подтверждая, что с аппаратурой всё в порядке. И никаких иных сигналов в эфире так и не зафиксировали.
Оранжево-синяя машина прошлась-покружила вдоль границы между белым и густо-зелёным. Пару раз на снегу замечали в бинокль что-то тёмное - подлетали, зависали.... Ошибочка.
На всё про всё (поиск, маневрирование) убили не меньше часа.
При очередной встряске, получив окулярами по надбровным дугам, Осечкин чертыхнуся:
- Да нет тут их. Айда обратно - два часа пыхтеть как минимум.
- Забыл? Нам ещё по курсу 'Ямала' разведку провести....
- Тем более! Из дополнительных почти уже всю выжгли .
- Лады́. Вызывай 'Ямал'.
- Да у меня с базой практически онлайн, - легкомысленно заявил бортмеханик и переключился на аппаратную ледокола, - Миша!
В ответ хрюкнуло, потом разборчиво:
- Слухаю.
- Мы возвращаемся.
- Никого?
- Вах, дарагой! Всё видел: лёд видел, морэ видел, белий медведь видел! Параход - не видел!
- Погоди..., с мостиком переговорю.
И минуты не прошло на разрешительную отмашку.
С виду неуклюжий 'ми-восьмой' крутанул хвостом и целеустремлённо направился на 'норд'.
- Жиманём? - Предложил Славик, сползая с кресла второго пилота, собираясь пройтись в хвост по человеческим надобностям.
Шабанов, молча, добавил оборотов, наклоняя машину под встречный поток.
Внизу белая слепящая равнина с пятнами-надгробиями вмёрзших айсбергов. Оглянешься чуть назад по левому борту - по снегу ползет серая тень вертолёта, не отставая, гибко стелясь по буграм торосов.
Большую часть пути к удивлению Шабанова летели молча - Осечкин ещё тот любитель поболтать. А тут бортовая связь доносила лишь невразумительные мычания-напевы, бормотанья - коллега-вертолётчик сидел сзади, перематывая видеозапись, которую вели параллельно помимо визуального наблюдения. Видеосъёмка - мера вполне адекватная. При аварийно-поисковых работах человеческий взгляд бывает порой замылен и не заметит то, что зафиксирует камера.
Видимо даже такой пассив надоел и пилот, слышав в наушниках нетерпеливое покряхтывание, сам спросил:
- Чего там тебе неймётся?
- Нравится мне полярка, - после небольшой паузы нейтрально начал Осечкин, - красота своя, неописуемая, платят хорошо. И люди. Я ведь многих с 'Сомова' знал.
-'Знал'?
- Бля..., оговорочка по Фрэйду. Ещё и Чёрт наш - кэп. Словно как не хотел посылать нас, зная, что нифига тут не найдём. И непонятно..., радоваться, что никого не обнаружили или наоборот. Примеряешь невольно на себя....
- Да ты офигел. С какого перепугу ты их хоронишь!? Случись что - следы бы один хрен остались - у них 'поплавков' до едрени фени, что-нибудь да лежало бы на поверхности. Так что брось, - командир фыркнул, переключаясь на конструктивное, - на видео - нифига?
- Белы́м бело́. Я на уско́ренке уж....
- Всё одно на 'Ямале' отмониторят.
И совершенно неожиданно в ответ:
- Ёб-те нате! Смотри какой...!
- Что, мать твою, случилось?
- Да ты посмотри. Мы ж на море почти не пялились и не заметили. Только погляди, какой раритет! Такелаж..., труба метра три! И дымит как тот паровоз!
* * *
На ледоколе восстанавливались. Слово 'восстанавливались' можно было бы произнести всё сплошь с большой буквы, потому что народ откровенно пребывал в прострации. Произошедшая потеря сознания, неожиданная заблуда во льдах, отсутствие связи, да что там - потухшее телевиденье и тырнэт! Это ж почти нонсенс! Люди, не то что бы все такие уж избалованные и расслабленные, просто уже привыкшие к благам цивилизации.