Предки Добромира на протяжении веков выискивали по лесам существо из легенд седой древности. Могучего оленя с рогами, сиявшими, словно самоцветы, вышедший из ствола тысячелетнего дуба, проживший на свете столько лет, что на нём стали расти кусты. Заполучить его рога, по легендам, способные превращать камни в золото, дарующие вечную жизнь и безграничную власть, было мечтой посадника Зазнобограда.
И теперь, под городом в темнице сидели те, кто могли бы ему в этом помочь. Посадник был в этом абсолютно уверен, ибо при отказе он мог бы с лёгкостью казнить отказавшихся или отвести их в глубинные пещеры, далеко за темницей. Многие узники пытались разведать, что скрывает тьма внизу, об этом даже слагали легенды, но никому не удавалось вернуться целым и невредимым из темничных глубин.
Михаил с унылым видом выцарапывал незамысловатый узор на полу камеры.
— Может, сыграем во что-нибудь? Или байки потравим? — спросил он наконец, не выдержав гнетущей тишины.
— Ага, как же, байки! В некотором царстве в некотором государстве стоял город белокаменный. Прилетел туда однажды голодный горыныч, собрался народ честной, прогнал незваного гостя, а двух добрых молодцев, что отпор не дали, бросили в темницу и сгноили. Тут и байке конец, и нам тоже. А Миша, потерявший чешуйку Царя Змей, молодец! — мрачным голосом сочинил Всеволод.
— Знаешь, я не местный, так-то, и поэтому у меня нет нигде волшебного свитка с предостережением, что брать, а что — нет! Как будто у тебя нет ничего такого, что наделено магической силой!
— И правда — нет! — парировал рыжий, — Хоть вытряхни меня всего!
Начинающуюся перепалку прервал звук грузных шагов.
— Тихо! Слышишь? Кажется, не только нас сегодня поймали! — прислушался Крестоплавский.
— Судя по приближению, кто-то идёт к нам. Видимо, к нам третьего посадят.
— Третьего на две нары? кому-то на голову, если только! — Михаил улыбнулся, несмотря на безрадостную ситуацию.
Тем временем, неизвестные остановились. Засов лязгнул, и дверь открылась со скрипом. На пороге стояли посланники Добромира:
— С вами хотят поговорить. Собирайтесь, и не вздумайте устроить побег — иначе вы украсите нашу главную площадь своими головами.
— Может, нас итак на казнь поведут, — одними губами произнёс Крестоплавский.
— Не думаю. Приглядись, видишь у них гербы с чёрной луной и парой под ней? Такие только у высших чинов здесь! Палачам такое не надеть ни в жизнь!
Впервые за долгое время попаданец почувствовал облегчение, укрепляющееся с каждым шагом прочь от темницы. Когда стало понятно, куда именно их ведут, Всеволод удивлённо присвистнул — как это у него получилось, учитывая недостающие зубы, для шедших рядом осталось загадкой.
Ибо путь лежал прямиком в зазнобоградскую ратушу. Поднявшись по ступеням, по обеим сторонам которой красовались статуи невиданных зверей с львиными гривами, крыльями орлов и собачьими хвостами, освобождённые узники оказались у высоких дверей, словно бы вычитанные из старинной сказки.
— Проходите, — послышалось сзади, — И ведите себя смирно.
Добромир уже ожидал их. Едва дверь в его покои открылась, как он, придирчиво оглядев Михаила и Всеволода, кивком пригласил их пройти внутрь. Странно, для безумцев, служивших Царю змей, они слишком уж безобидно выглядят. Посадник ожидал либо богатырей, либо, на худой конец, увешанных оберегами чародеев.
— Приветствую, — начал он, изо всех сил стараясь скрыть не только волнение, но и истинные намерения, — Я зовусь Добромиром Блазеньевым, и весь этот город вместе с окрестностями, принадлежит мне. Я наслышан о напасти с горынычем, и с великой радостью бы скормил вас самым голодным из своих пардусов, но думаю, вы не откажете мне в услуге. Справитесь — так и быть, похлопочу, чтобы вас выпустили из темницы. Но чтобы впредь ноги вашей не было в Зазнобограде! Второй раз попадётесь — не сносить вам голов!