Несколько раз рога сильно ударяли по деревьям, заставляя их раскачиваться, а не всегда успевающего перепрыгнуть Крестоплавского вцепляться в ствол со всей силой. В такие минуты к горлу подкатывала дурнота, и оставалось только молить, чтобы силы не так быстро покидали тело.
Вести животное в ловушку, когда твоё зрение оставляет желать лучшего — та ещё задача. Руки тряслись от волнения, олень, превращённый далеко не самым лучшим зрением в размытую коричнево-синюю кляксу, приближался не так, как хотелось, несясь на умопомрачительной скорости и не оставляя времени прицелиться.
С дерева открывался очень интересный вид — если бы не беснующийся внизу зверь, рассмотреть то, что открывалось вдали, надо было повнимательнее.
В нескольких сотнях шагов осаждаемого оленем дерева виднелась поляна, но в отличие от обычной, которую легко можно встретить в лесу, эта явно имела рукотворное происхождение. В центре геометрически точно вырубленного квадрата стоял камень той же самой формы, какой выпал из Лесного Юда, когда оно оказалось повержено.
Внизу дела складывались не лучшим образом для загнанного под самую крону Михаила — удар рогами расколол толстый ствол, но взамен и рога треснули, заставив оленя испуганно мотать головой.
Всеволод чувствовал, как воздух вокруг начинает рябить и, казалось, густеть, превращаясь в чёрный клубящийся кисель. Только сейчас он понял, что не чувствует под ногами земли, словно бы паря в воздухе. Если бы кто-нибудь взглянул на происходящее со стороны, он бы увидел тягучий чёрный поток, стремящийся в небо.
А в центре его — сиявший тёмной энергией камень, который Всеволод неосмотрительно подобрал из-под копыт чёрного коня. В голову новому хозяину камня то и дело лезли тёмные мысли. Хорошо бы плеснуть в разгоравшийся огонь масла, чтобы он вырос в неуправляемого жаркого зверя, а затем пожрал бы всё вокруг, дома, леса, выпарил бы реки…
Стоп… а как же Марьянка? Её что же, тоже сжечь?!
Сквозь неимоверные усилия, словно бы двигая руками гору, Всеволод почувствовал, как мрак очень неохотно и медленно отступает. Под ногами снова оказалась земля, видимо, он действительно парил в воздухе, а чёрные клубы растворились, словно их никогда не было.
Рыжий никак не мог отдышаться. Складывалось ощущение, что у него на груди стоит могучий бык, а перед этим он выпил все напитки, предлагаемые в городском шалмане. Интересно, олень уже ушёл?
Олень… рога… Миха! И задание!
Собрав все силы, какие только остались в теле, рыжий упёрся в землю и сделал попытку встать. Получилось это не с первого раза.
«Так, отлично, теперь надо найти Михаила. Где мы с ним разминулись?»
Найти это место в багряной дымке и пелене, которая всё ещё застилала глаза, оказалось крайне непростым делом. Оставалось ориентироваться по звуку, благо он доносился достаточно чётко, чтобы определить его источник.
Всеволод прислушался. Вокруг шелестели листья, рычали две сцепившиеся в драке за гриб белки, кто-то истошным голосом звал на помощь… Точно!
Стараясь не потерять направление, откуда доносились крики, парень бросился бежать. Жаль, что все отломанные и валявшиеся под ногами ветки уже отсырели и разваливались от малейшего прикосновения — хорошая дубина сейчас бы не помешала!
Однако, может, всё же стоило попробовать отломать просто острую палку? Её можно и метнуть, если прижмёт. Конечно, оружие так себе, от сильного крупного дикого зверя не спасёт, но на безрыбье, как говорится, и рак — рыба.
Благо толстые ветки и прутья не так сильно размокли, и при сжатии не ломались. Наспех выломав одну, ищущий Михаила продолжил бежать на зов.
Косматую спину оленя, осаждавшего дерево с зовущим на помощь Михаилом в кроне, уставший от бега Всеволод принял в тумане за большой куст. Только когда зверь опустился на все четыре ноги и начал брать разбег чтобы протаранить дерево остатками рогов, рыжий понял, что нашёл то, что искал. Почти не прицеливаясь, ибо это было почти бесполезно, он метнул найденную палку в оленя. Измазанная липким соком, она не только больно уколола, но и приклеилась к шкуре так, что при каждом резком движении безрогая зверюга получала всё новые уколы.
С рёвом олень понёсся Всеволоду навстречу, стараясь поквитаться с обидчиком. Больно коловшая палка отмокла только в глубоком лесном озере, куда олень заскочил, спрыгнув с обрыва. Теперь, вымокший, он выглядел ещё страшнее — прилизанная шерсть облегала его форму, в шерсти зияли проплешины, выставляя напоказ твёрдую древесную плоть. Объятый злобой и жаждой мщения мозг запомнил обидчиков, скакавших по деревьям, и олень знал, что придёт час, и он обязательно поквитается. А пока — восстанавливаться и зализывать раны…