На родине возвращение Нелюба восприняли как настоящее чудо. Ему выковали броню, горевшую на солнце ярким огнём, разгонявшим мрак, устроили в его честь пир, на который собралась вся родная деревня старика, а затем нарекли богатырём Крестоплавом в честь рассказа о том, как ему удалось вернуться. Чёрному люту разрешили остаться в деревне, как товарищу богатыря, помогавшему в нелёгком путешествии.
Легенды о Нелюбе — Крестоплаве передавали из уст в уста веками…
Глава 14. Луговые тяготы
Мокей внимал каждому слову Костряники. Его пугала перспектива пройти через то же, через что проходили девицы. Однако, это было частью его обучения. Что нужно ему делать? Парень напрягся, пытаясь вспомнить предания старины. Перед ним стояли хранительницы лета. Они породили деревья и животных…или только животных? А может, только деревья? И ещё там где-то говорилось о диком сохе, едва не сгубившем всю жизнь на земле.
А разве его создали не Костряника и её служанки? И теперь ему, Мокею, придётся собственноручно усмирять нового соха? Или кого-то другого?
— Теперь иди по первой тропинке, какую увидишь и никуда не сворачивай. Тебе встретится топкая смоляная яма. По дороге нарви луговых трав, сплети из них венец, а затем окуни его в чёрную смолу. После слепи из того, что получится, такую форму, которая бы траву на лугах ела, а в бою любого зверя бы одолела, а напоследок оживи.
Сказали так девицы и исчезли, словно их и не было.
Приметил Мокей дорожку и пошёл по ней, куда глаза глядят. Вдруг почуял он такой нестерпимый смрад, что внутри всё сжалось, а рот наполнился горечью желчи. Сколько бы ни вглядывался парень в залитую солнечным светом даль, он не мог понять, откуда доносится такая вонь. Может, это и есть та самая смола? Тогда он на верном пути! А если это звериный могильник?
Деревья остались позади, уступив место лугу, но испытание ещё ждало впереди, и чтобы до него дойти, многого не потребовалось.
Ровная тропинка через несколько шагов превратилась в сплошную кочку, первый шаг по которой едва не окончился для Мокея падением и ссаженной кожей на ладонях. В последний момент ученика Костряники спас старый деревянный столб, за который он быстро ухватился.
Столб?
Парень осмотрел спасшую его деревяшку. Квадратная и украшенная вычурными цветочными узорами, она сильно выделялась на фоне широкой равнины, где только изредка попадались похожие на зелёных барашков кусты.
Осмотрев землю под ногами, Мокей обнаружил, что из неё, подобно многовековым костям змея, проглядывают брёвна. Плотно подогнанные друг к другу, они складывались в мост, полностью ушедший под землю. Это выглядело очень странно, поскольку поблизости не было ни одной реки, через которую мост мог бы понадобиться. Не смог Мокей найти даже ямы, что было бы невозможно переступить без моста. А сооружение впереди, когда-то явно достигавшее внушительной длины, присутствовало. Справа от бывшего помощника Баяны из земли торчал обломок с острыми краями — всё, что осталось от второго столба. Точно такие же узоры виднелись и на нём.
Так и не поняв предназначения странного моста, Мокей пошёл по нему. На середине смрад стал поистине нестерпимым — идущего вперёд вывернуло наизнанку. Зелёный, борющийся с крепчающим головокружением, парень решил сойти с пути — всё равно какое-либо препятствие отсутствовало.
Но не вышло. Нога уткнулась в невидимую преграду на краю моста. Удивившийся Мокей несколько раз тронул её мыском, убедившись, что она никуда деваться не собирается.
Оставалось либо повернуть назад, либо двигаться вперёд, навстречу смоляной яме. Пройдя по земле, поглотившей брёвна, парень оказался возле начала крутого спуска. Внизу, в клубах смрадного марева, бурлила искомая яма. Пузыри смолы клокотали, лопались, порой можно было рассмотреть облепленные бурой жижей камни, когда-то упавшие в яму.
Сорвав несколько пучков травы и наспех сваляв из неё венок, ничего не имевший с настоящими венками общего, Мокей подошёл к яме. Как в неё можно было что-либо окунуть, да ещё и слепить особенную форму — оставалось неразрешимой загадкой.
Впрочем, проблемы не ограничивались только необходимостью набрать опасной тягучей смолы. Осторожно, стараясь не соскользнуть, он обмакнул травы в вязкое месиво, затем не без труда (пальцы приклеивались от малейшего прикосновения) слепил весьма примитивную фигурку бычка с только начинающими проклёвываться рожками. В понимании начинающего ведуна быки точно ели траву и могли за себя постоять, а значит, выполняли просьбу Костряники. Солнце помогало теплом обсушивать получившегося зверёныша. Внезапно парень почувствовал, что к нему что-то стремительно приближается. Сняв капюшон, загораживавший обзор, он увидел спускавшийся с неба луч света, внутри которого находилась до боли знакомая фигура…