Этому нельзя было поддаваться — собрав в кулак всю волю, что имел, он тихим твёрдым голосом приказал:
— Успокойся. Я — твой творец и хозяин.
Бык взревел так, что поднялся ветер. Комья и нити смолы взвились в воздух и полетели навстречу ученику Костряники. С чавкающим звуком, почти таким же, с каким лопались пузыри в наполненной тягучей жижей яме, они облепили зелёный балахон, попали на руки и грудь, и, словно повинуясь желаниям зверя, стали оплетать тело Мокея, стремясь задушить его.
Сражаться и одновременно стараться не погибнуть от удушья было практически невозможно, и Мокею пришлось приложить титанические усилия, чтобы переломить бычье стремление поднять его на рога.
К великому удивлению, у него начало получаться — вскоре туша явно расслабилась, и стало легче повелевать ею. Взгляд животного стал вместо наполненного яростью, отрешённым и успокоенным, однако не стоило надеяться, что смоляной бык больше не набросится. Не прерывая зрительного контакта, парень начал медленно отступать. При этом он не переставал мысленно уговаривать зверя успокоиться. Жгучая ярость, вырывавшаяся из подсознания животного, словно протуберанцы из короны солнца, постепенно сходила на нет. Медленно, но верно, бык потерял интерес к Мокею, втянул обратно в тело смоляные нити. Грязный, тяжело дышащий, но живой, начинающий травяной маг опустился на землю, не в силах стоять на дрожащих ногах.
Зверь заревел, затем развернулся в противоположную от своего создателя сторону и бросился прочь, на полевые просторы. Сколько бы ни пытался Мокей вернуть быка, крича ему вслед, у него ничего не получалось.
Как же теперь быть? Что скажут Костряника и остальные? Вдруг они откажутся обучать его дальше или вообще покарают за то, что теперь по просторам необъятной земли будет странствовать чудище, убивающее траву одним касанием смоляного копыта?
Выслушала Костряника рассказ о том, как он быка усмирял, улыбнулась и похвалила его за находчивость, и за то, что овладел он умением управлять травами и выращивать их. Бык, сбежавший в неизвестном направлении, девиц не сильно беспокоил — они видели в нём ещё одно животное, мало чем отличавшееся от всех тех, кого создала сама Костряника. Дикий зверь, пусть даже и опасный, должен был найти своё место в природе.
Предложили тогда девицы Мокею стать своим жрецом, а взамен его потомки будут одарены способностями управлять растениями, черпать силу из деревьев и забудут про хвори.
Понравилось предложение парню, и тогда прошёл он обряд — вышел в поле, где заставил вырасти вокруг себя пышные, увешанные ягодами, кусты. Они тянулись к парню свежими ветками, оплетали его, словно кокон. В нём поклялся Мокей служить Кострянике и её девицам жрецом, и с тех пор земля зеленела могучими лесами и полнилась различным зверьём…
Глава 15. Змей взлетает
Тела больше не было. Осталась лишь лёгкость и ощущение того, что сквозь сознание пролетает весь мир. Получилось даже взлететь, едва представив себе, как земля отдаляется и остаётся где-то внизу.
Стоило представить, как в руке появляется мощная булава, как сразу же почувствовалась тяжесть этого оружия.
Строжич, отныне бестелесный блазень, медленно, но верно восставал из остатков пещеры. Его мечты о граде золотом рассыпались в прах, ведь уплывшие с острова Михаил и остальные наверняка будут рассказывать о том, что им пришлось пережить в обители знахаря. Оставалось разве что попробовать извести их, но и здесь незадача — без тела сделать это не получится. Сколько бы ни пытался Строжич вселиться в хоть какое-то подобие тела, пусть даже не состоявшее из плоти, у него ничего не получалось. Его дух колыхался на ветру, и даже, когда он силился лететь в нужном направлении, получалось это с большим трудом.
В конце концов, неудачный поворот в полёте привёл к тому, что Строжич оказался в земле. Просачиваясь сквозь слои почвы, он видел стройные ряды гальки, стены из утрамбованной земли, каменные плиты подземного дворца…
Знахарь растерялся, увидев, как потолок дворца сменяется роскошным залом — почти такой же, только полностью из золота, он хотел построить для себя в городе, которым собирался повелевать.