— Это вряд ли! Он там пролежал столько времени — наверняка, если бы магия… Если бы, конечно же, она существовала, то я бы… Наверное, с нею уже столкнулся?
Последняя фраза прозвучала настолько подозрительно, что даже у слушавших эту историю впервые Михаила и Всеволода сомнений не осталось — их знакомый столкнулся на дне с чем-то таким, о чём предпочитал не рассказывать.
Тем временем, судно приближалось к острову, отмеченному странными символами. В отличие от того, на который корабль выбросило ранее, и где много лет обитал тронувшийся умом отшельник Строжич, остров впереди представлял собой крохотный клочок земли, обойти который вдоль и поперёк можно за пару десятков шагов.
— Приплыли! Все на берег! — крикнула Благослава, довольная, что не придётся больше какое-то время качаться на волнах.
— А что это? Это всё? — недоумевающе спросил Михаил, оглядываясь по сторонам. Он никак не ожидал увидеть посреди водных просторов неизвестно как сохранившийся кусок суши, где, тем не менее, высились диковинные столбы — единственное, что могло заинтересовать путников, по ошибке наткнувшихся на это место.
— Ну а что же, не на каждой земле же городам стоять! — заметил Всеволод. С момента, когда странные столбы показались на горизонте, ему снова становилось хуже. Парень едва держался за медленно ускользавшие клочки сознания.
— Смотрите, здесь письмена какие-то! — Велимир ткнул в поверхность одного из столбов. На ней и правда чьей-то умелой рукой были вырезаны старинные буквы, перемежавшиеся с рунами и вообще не известными никому из прибывших знаками. Меньше всего вопросов вызывали изображения полыхающих огнём солнц на вершинах каждого из столбов и образ крохотного существа с непомерно большой головой и крылышками, не больше мушиных, держащего за руку человека и ведущего его в какой-то круг.
— Смотрите, что это такое? Очередной ритуал? — Благослава кивнула в сторону изображения.
— Надеюсь, что нет, с меня хватило до конца жизни! — ответил Михаил.
— Осторожно, я, кажется, вижу круг! — предупредил Велимир, — Посмотрите под ноги!
Четверо тут же опустили глаза. Сперва искомая фигура не бросалась в глаза, но стоило посмотреть немного шире, как чётко очерченные края сразу становились заметны, и больше не обращать на них внимания не получалось.
— Давайте отсюда выйдем, вдруг оно сработает? — Всеволод, шатаясь, словно от кружки крепкой выпивки, побрёл в сторону судна.
— Ему, кажется, нехорошо! — встревоженно заметила Благослава.
— Может, просто укачало? — Крестоплавский бросил взгляд вслед товарищу, — Мы когда сошли на берег, у меня немного голова шла кругом!
— Сработать у него точно не выйдет, здесь, если я правильно понимаю, нужна особенная подготовка. Для начала надо раздобыть…эээ…Лук? Булаву? Меч? Непонятно, но похоже на оружие. Ещё тут встречается часто изображение листа, как у дерева. Оружие должно поразить цель на вершине столбов, когда солнце на небе будет в определённом положении.
— А какая это должна быть цель? Живая? Надо охотиться? — Благослава подняла голову к небу, по-видимому, ожидая увидеть там кружащую птицу.
— Я не могу сложить в голове полную картину — не все письмена понятны мне по смыслу, — изрёк Велимир. Он с неподдельным интересом изучал не только письмена на каменной поверхности, но и даже пробовал приподнять столбы над землёй — понятно, что у него это не получилось.
Поняв, что делать среди столбов, по сути, нечего, прибывшие собрались уплывать, но в этот момент в их дела вмешался злой рок. Всеволода подбросило в воздух вместе с вспышкой фиолетового пламени. Из его рукава выполз, словно ядовитая змея, камень, что бедолага носил с собой и от которого тщетно пытался избавиться. Теперь у чёрного окатыша появились тонкие, медленно удлиняющиеся щупальца. Став достаточно длинными и толстыми, они дотянулись до шеи рыжего, где сомкнулись, наподобие цепи.
После этого тело Всеволода выгнулось и стало покрываться чёрными пятнами. Они соединялись и разрастались, пока всё тело не стало абсолютно чёрным, испускающим зловещее сияние.
Зубы удлинялись и заострялись, пока не превратились в подобие клыков, но это ещё не самое жуткое. Подобно сарацинскому джину, хозяин чёрного окатыша восседал на облаке из светящейся пыли, поднявшейся с земли островка. Оно источало сияние, зловеще грохоча.