«Огневолчья ягода. Она хуже крапивы! Только бы не выдать себя!» — подумалось Всеволоду.
К сожалению, в попытке отодвинуться от ядовитого растения Всеволод заставил его зашуршать. Это тотчас привлекло внимание ищущих его людей.
— Я что-то слышу впереди, — поделился с ищущими Всеволода Велимир, — Довольно крупное, явно больше зайца, но не такое крупное, как бер!
— А Всеволод говорил, что если здесь сказать это слово, то зверь, который так называется, обязательно придёт и сожрёт! — с опаской произнёс Михаил.
— Да брось, там где мы странствовали по морям, его как только не называли, вплоть до Пожирателя Луны! От этого же ночное светило никто не проглотил? К тому же, Всеволод сам оказался чудищем пострашнее дикого зверя!
— Я пойду, посмотрю, кто там, — предложил Крестоплавский, направляясь к кустам.
Бежать стало некуда. Всеволод понял, что сейчас его вытащат.
— Опа, нашёлся бегун! — радостно объявил Михаил, склонившись в опасной близости от жгучих кистей, — Успокоился?
Всеволод напрягся. Вдруг помутнение рассудка вернётся? Что, если удалить тьму от камня, поселившуюся в глубине сердца?
Не дождавшись ответа, Михаил напрягся. Вдруг, тварь лишь притаилась на время, а сама выжидала, когда можно будет напасть на потерявшего бдительность товарища?
В мозгу возникла идея как-либо обездвижить Всеволода. Ударить его по затылку и вырубить? Но это может
Сколько бы рыжий не ждал очередного помутнения, оно всё не наступало. Не без опаски подав руку, парень выбрался из кустов.
— Пошли отсюда, остров этот явно когда-то был капищем, или приютом для ещё какого-нибудь отшельника!
Маленький клочок земли не собирался так просто отпускать высадившихся на него. Прежде, чем вся четвёрка смогла погрузиться в судно, в небе Благослава заметила странную зловещую точку, становящуюся с каждым мигом всё больше.
Прищурившись, девушка пыталась рассмотреть, что именно летело на них. Точка в небе превратилась в силуэт горыныча, но куда более могучий и плотнее сбитый.
— Это какое-то чудовище! — воскликнула она.
— Оно похоже на человека, но, кажется, я вижу хвост! — вторил ей Велимир, — Похожий на кнут? Или на змею?
Михаил не понимал, что в небе могло иметь хвост длинный, как змея. Он помнил, что после сражения Кривда-Птица просто исчезла, словно её и не было, но она выглядела совершенно не так.
Силуэт в небе, бесследно исчезать не собирался. Напротив, он разрастался, становился сложнее, замысловатее.
А самое главное — он снижался. Чтобы рассмотреть, что приближалось к острову, долго ждать не пришлось. Крестоплавский заметил отдалённо знакомую морду. В ней уже мало что напоминало Змока, к тому же его голова перестала быть на теле единственной — две поменьше, но такие же зубастые и выдыхающие искры.
— Я знаю, что это такое! Это сам Царь Змей! — воскликнул Крестоплавский.
— Как же! Нет, это не он! — возразил Всеволод, — Он тощий и длинный, как самый настоящий змей, а это — какой-то горыныч, который явно переел ратников! И перепил травяных отваров!
Хотя он всё же признавал, что цвет шкуры, узор и очертания главной головы были ему знакомы. Змок сложил крылья и камнем рухнул вниз. Три пасти исторгли огненные струи, долетевшие до крон высоких, но редких деревьев и превратившие их в угли.
Змоку пришлось по душе исторгать огонь и наводить ужас. После своей первой горящей струи, ставший горынычем Царь Змей пролетел над островом. Шесть глаз высматривали место, куда можно было бы приземлиться и нанести удар.
В это время никто из наблюдавших за полётом снизу не терял времени даром — все четверо бросились врассыпную, ища место, где можно было укрыться от взора парящей бестии. Сделать это на маленьком клочке земли, практически лишённом растительности, представлялось почти невыполнимой задачей — спасти могла разве что глубокая яма, но таких вокруг видно не было, а выкопать самим не позволяло время.
Первое, что пришло на ум Крестоплавскому — это попробовать заманить Змока в море, чтобы тот наглотался воды и потерял способность исторгать огонь. Учёный не мог полностью быть уверенным в том, как именно работает физиология огромных летающих огнедышащих рептилий, но если судить по тому, что он вычитал из книжек в детстве — это должно было помочь.
Однако, чем ближе становился берег, и громче шум волн, тем меньше хотелось Михаилу бросаться в них. Подводные течения могли запросто унести его туда, откуда он бы уже не выплыл живым.
Оставалось только прятаться за столбами — тоже рискованно, учитывая, что горыныч мог летать, но всё же лучше, чем стоять на виду.