В свои сорок два майор Лионель де Мармье уже опытный пилот. Он стал летчиком-истребителем в восемнадцать, на его счету шесть официально засвидетельствованных побед в небе Первой мировой, между 1916-м и 1918 годами. После той войны он работал летчиком-испытателем в авиастроительных компаниях «Ньюпор» и «Поте», а потом участвовал в большом приключении под названием «Аэропосталь» вместе с Мермозом, Сент-Экзюпери, Гийоме и прочими летчиками. Такая бурная деятельность в качестве пилота не мешала Лионелю де Мармье предаваться другой своей страсти – автомобильным гонкам. В 30-е годы он принимал участие во множестве соревнований во Франции (к примеру, в гонке на выносливость «24 часа Ле-Мана»), а также в Великобритании, Бельгии и Испании. С 1936 года он сражался в испанской Гражданской войне на стороне республиканцев; 25 августа 1939 года его как майора запаса призвали в военно-воздушные силы Франции, и 3 июня 1940 года, за три недели до посадки на «Эттрик», Лионель де Мармье добавил к своему триумфальному списку еще три победы, сбив два немецких самолета над Виллакубле и один над Этампом.
В числе будущих прославленных голлистов, занявших место на борту «Эттрика», есть и Рене Кассен. Этот выходец из Байонны, на десять лет старше Лионеля де Мармье, выделяется среди пассажиров благородной осанкой и белоснежной бородкой. С 1924-го по 1938 год он был членом французской делегации в Лиге Наций и одним из первых публично заговорил о том, что Третий рейх представляет угрозу для Франции и для всего мира.
В долгие часы безделья на палубах войскового транспорта я вспоминаю калейдоскоп событий, ознаменовавших последние несколько месяцев. Внезапное нападение 10 мая и безудержное наступление немецкой армии заставило меня повзрослеть, не заметив перехода от юности к зрелости. Я думаю о сказочных временах в летной школе города Анже, о полетах над Луарой, о кутежах с однокашниками в квартале Ла-Дутр, о роскошном здании в стиле ар-деко, построенном «Французской авиационной компанией» у дороги, ведущей к Аврийе…
Я приехал в Анже из Тура, где записался добровольцем в ряды вооруженных сил осенью 1939-го, не дожидаясь повестки – мне, к тому времени дипломированному пилоту, не хотелось угодить по распределению в какой-нибудь пехотный батальон. Служить родине я был готов, но надеялся совместить это со своей страстью к авиации, и потому после общей военной подготовки стал курсантом летной школы.
В конце концов даже мама одобрила мой выбор. Отец прошел Первую мировую и знал, что такое война в окопах; мама не хотела, чтобы я тоже это пережил. Кроме того, мой дядя Ролан, один из папиных братьев, погиб в октябре 1916 года от взрыва артиллерийского снаряда во время разведвылазки на берегу Соммы. Ему было двадцать восемь лет. В его честь родители и назвали меня Роланом.
Дядя умер за несколько лет до моего рождения, но его портрет в полный рост висел в обеденном зале нашего родового замка в Мозе неподалеку от Анже, и я с детства любовался горделивой осанкой капитана пехоты в безупречно сидящем мундире. На той же стене был еще один портрет – моего отца в форме младшего лейтенанта кавалерии. Он вернулся с фронта с Военным крестом и благодарственной грамотой за храбрость, проявленную в битве за форт Дуомон.
О том, что новый вооруженный конфликт с Германией неизбежен, мне было ясно уже за несколько лет до его начала. Я с беспокойством слышал по радио истерические вопли Гитлера и яростные аплодисменты его народа, опьяненного мечтой о величии Германии, пусть даже нацистской. Да и отец не скрывал от меня, старшего сына, собственных опасений, все нараставших по мере развития событий в конце 30-х годов: ввод немецких войск в Рейнскую область, отправка Третьим рейхом солдат в Испанию воевать на стороне франкистов против республиканцев и, наконец, аннексия Судет. «Вот увидишь, через пару лет опять начнется война, и она будет еще страшнее той, что я прошел. Немцы не простили нам победы. И никогда не простят. На сей раз они из нас душу вытрясут», – сказал он мне однажды.
Пока «Эттрик» идет к английским берегам, стараясь разминуться с германскими самолетами и подлодками, я вспоминаю это отцовское предостережение. Его пророчество сбылось, поэтому сейчас я стою на палубе корабля, спешащего к Англии.
Кажется, что мой самый первый полет – на аэродроме в Юнодьере – был так давно… В ту пору я еще учился в лицее Монтескьё в Ле-Мане (престижном заведении, основанном в 1601 году как коллеж при ораторие[8]) и жил в иезуитском пансионе. Готовился сдавать бакалавриат[9] по элементарной математике, хотел стать инженером-агрономом, как отец. Не стану кривить душой – учеником я считался не самым лучшим, но в тупицах не числился, просто был разгильдяем, вечно выдумывал новые проказы или витал в облаках. В общем, учеба стояла для меня далеко не на первом плане – я куда больше внимания уделял самолетам и своей мотоциклетке, на которой с удовольствием катал друзей, едва заканчивались уроки.
9
Бакалавриат во Франции – общегосударственный экзамен по окончании среднего образования. Набранные баллы дают право на поступление в вузы.