И пути преградил он к Приморью.
Нет дороги царским караванам:
Триста в год там вьюков проходило. Караваны ограбил разбойник.
Выстроил он башню у прибрежья,
Перед нею тын набил с крюками;
Ходжей вешает и пилигримов.
Жалобы наскучили султану, зо Чуприлича он послал, визиря,
А с визирем войско в триста тысяч.
Только войско спустилось в Приморье, Разогнал солдат турецких Муса. Чуприлича в плен забрал разбойник;
За спиною связал ему руки,
А под брюхом коня — его ноги.
Так послал он султану визиря.
Стал султан бойца искать повсюду. Обещал он наградить по-царски 40 За лихую голову албанца.
Только тех, кто в Приморье спускался, Больше и не видели, в Стамбуле. Опечалился царь, осердился.
Говорит ему Чуприлич верный:
«Господин мой, владыка Стамбула,
Если б был здесь Королевич Марко,
Он убил бы разбойника Мусу».
Мрачно царь посмотрел на визиря, Говорит султан, роняя слезы: so «Отвяжись, и не мели пустое!
Понапрасну вспомнил ты о Марке!
Даже кости Марковы истлели.
Вот прошло уже целйх три года,
Как я бросил в темницу юнака,
А с тех пор ее не открывали».
Отвечает Чуприлич султану:
«Милостивым будь, о повелитель,
Что ты дашь, скажи, тому юнаку,
Кто живого Марка вновь отыщет?» во Отвечает так султан турецкий:
«Дам ему боснийское вцзирство,
Девять лет будет Боснией править,
А с него ни гроша не возьму я». Поспешает Чуприлич проворный, Открывает ворота темницы,
Королевича Марка выводит Перед очи ясные султана.
До земли его волосы пали —
Половиной себя покрывает,
?о Половина стелется по полу;
Мог бы землю пахать он ногтями. Полумертв от сырости подвальной, Почернел он, словно камень сизый.
Царь турецкий узника встречает:
«Жив ли ты еще хоть малость, Марко?»
— «Жив я, царь, да живется мне плохо!» Рассказал ему султан турецкий Все, что Муса учинил в Приморье. Королевича царь вопрошает: во «Сможешь ли поехать, сын мой Марко,
В ровное, далекое Приморье И убить там разбойника Мусу?
Ты получишь казны, сколько хочешь». Отвечает Королевич Марко:
«Ох, мой царь-государь, бог свидетель, Сыростью темницы я изъеден,
И глаза мои на свет не смотрят.
Как могу я с албанцем сразиться?
Ты в кабак помести меня пьяный, оо Да придвинь мне вина и ракии,
Дай бараньего жирного мяса,
Караваев пшеничного хлеба.
Пусть пройдет дня три или четыре,
И скажу, готов ли к поединку».
Три цирюльника тут подскочили;
Один моет, другой бреет Марка,
Третий волосы стрижет и ногти.
В новом кабаке пирует Марко.
Слуги носят вино и ракию, юо И баранье жирное мясо,
Караваи пшеничного хлеба.
Так проводит три месяца Марко. Подкрепился, ожил он немного. Спрашивает царь его турецкий:
«Чай теперь к тебе сила вернулась? Бедняки мне жалуются -горько На насилья проклятого Мусы».
Марко так султану отвечает: ,
«С чердака пусть кизил принесут мне,
но Дерево, что девять лет сушилось, Чтоб испробовать мог свою силу». Принесли ему дерево слуги.
Сжал кизил королевич десницей —
На три части дерево распалось,
Но вода не потекла на землю.
«Царь, еще не наступило время».
В кабаке проводит Марко месяц.
Через месяц поокреп он малость. Видит Марко — может он сражаться. 120 Снова просит кизила сухого.
С чердака ему слуги приносят.
Он сжимает дерево десницей — Разлетелось дерево на части И две капли воды источило.
Говорит султану Королевич:
«Царь, для битвы наступило время». Вот идет он к кузнецу Новаку:
«Скуй мне саблю, кузнец, постарайся, Лучше всех, что сковал ты доселе», iso Тридцать золотых дает Новаку.
В новом кабаке опять сидит он.
Пьет вино дня три или четыре.
В кузницу затем идет к Новаку.
«Эй, кузнец Новак, сковал ли саблю?» Тут кузнец ему выносит саблю. Спрашивает Королевич Марко:
«Хороша ли, Новак, эта сабля?» Отвечает кузнец ему тихо:
«Вот и сабля,— вот и наковальня, ио Королевич Марко, сам попробуй!» Взмахивает саблей Королевич,
Ударяет он по наковальне И ее рассек до половины.
Спрашивает кузнеца Новака:
«Ты скажи мне, Новак, да по правде, Ты сковал ли лучшую, чем эта?» Марку так Новак отвечает:
«Я скажу, Королевич, по правде,
Раз случилось лучшую сковать мне, ио Лучшую, для лучшего юнака.
Я сковал эту саблю для Мусы,
Перед тем, как бежал он в Приморье. Он ударил саблею стальною — Наковальню рассек и колоду». Рассердился Королевич Марко. Говорит он кузнецу Новаку: «Протяни-ка мне правую руку, Заплачу, кузнец, тебе за саблю». Обманулся кузнец, да жестоко.
1во Протянул он десницу поспешно. Саблею взмахнул его заказчик —