Лучше Марка нет юнака в мире.
До тех пор я с Шарцем не расстанусь, Головы пока не потеряю!»
Кличет вила белая юнака:
«Побратим мой, Королевич Марко! Шарац твой врагу не попадется,
Да и сам погибнуть ты не можешь От юнака или острой сабли,
40 От копья иль палицы тяжелой:
На земле никто тебе не страшен.
Поразит тебя, несчастный Марко,
Старый мститель бог, и час твой близок. Если ты словам моим не веришь, Подымись на горную вершину,
Посмотри с вершины той налево И увидишь две зеленых ели.
Поднялись те ели над горою,
И ее ветвями осенили, so А внизу под елями — колодец.
Слезь ты, Марко, у того колодца, Привяжи коня к зеленой ели,
Наклонись над светлою водою,
Чтоб в воде лицо свое увидеть;
Как увидишь — так и жизнь покончишь»-И послушал вилу Королевич, .
Въехал он на горную вершину,
Посмотрел с вершины той налево И увидел две зеленых ели. во Поднялись те ели над горою,
Всю ее ветвями осенили,
А внизу под елями — колодец.
Спрыгнул у колодца Королевич, Привязал коня к зеленой ели,
Над водою светлой наклонился И в воде лицо свое увидел.
Только он лицо свое увидел,
Как почуял — смерть его подходит,
И сказал он, слезы проливая:
7о «Мир обманный, цвет благоуханный! Был ты сладок, только жил я мало, Жил я мало, триста лет, не боле,
Срок пришел, пора мне в жизнь иную». Выхватил тут саблю Королевич, Выхватил он, острую, из ножен, Подошел он к Шарцу со слезами,
И отсек он голову бедняге,
Чтобы Шарац туркам не достался, Чтобы враг над Шарцем не глумился, во Не возил ни сор на нем, ни воду. Распростился с Шарцем Королевич, Схоронил старательней, чем брата, Удалого витязя Андрея.
И сломал тут острую он саблю И четыре раскидал обломка,
Чтобы сабля туркам не досталась,
Чтобы турки саблей не хвалились,
Что достали саблю у юнака,
Чтоб не кляли Марка христиане, во И копье сломал он боевое,
И обломки кинул в ельник частый,
Взял он шестопер рукою правой И метнул его с горы Урвины,
В море синее его забросил,
И промолвил Марко шестоперу:
«Лишь когда ты выплывешь на сушу, Новый Марко на земле родится». Только он с оружием покончил,
Вынул он чернильницу с бумагой, юо Написал такое завещанье:
«Кто поедет по горе Урвине Мимо этих елей, у колодца,
И увидит Марка на дороге,
Пусть он знает, что скончался Марко, Что на нем три пояса дукатов,
Первый пояс Марко завещает Тем, кто Марку выроет могилу,
А другой — на украшенье храмов, Третий пояс — нищим и незрячим,
но Пусть слепые по свету блуждают, Пусть поют и вспоминают Марка». Кончил завещанье Королевич, Прикрепил его на ель высоко,
Чтоб с дороги можно было видеть,
И швырнул чернильницу в колодец. Скинул Марко свой кафтан зеленый, Разостлал под елью у колодца,
Осенил крестом себя широким,
И прикрыл глаза собольей шапкой, iso И затих, и больше не поднялся.
Так лежал юнак усопший Марко День за днем, пока прошла неделя. Кто проедет мимо по дороге И заметит Марка у колодца,
Всякий мыслит: Марко отдыхает,
И объедет Марка стороною,
Чтобы сон юнака не тревожить.
Там где счастье, тут же и несчастье, Где несчастье, тут и счастье рядом, m Занесло то счастье на Урвину Святогорца проигумна Васа,
Он из белой церкви Вилиндара Проезжал тут с дьяконом Исайей. Лишь увидел Марка проигумен,
Стал махать на дьякона руками. «Тише, сын мой, не буди юнака,
Он со сна бывает очень грозен,
Как бы грех какой не приключился!» Тут письмо заметил он на елке, ио Прочитал, что умер витязь Марко, Слез с коня, рукой его потрогал,
А юнак давно уже скончался.
Пролил слезы проигумен Васо, Стало жаль святителю юнака.
Снял с него три пояса дукатов,
С Марка снял, себе их препоясал, Начал думать проигумен Васо,
Где предать юнака погребенью.
Долго думал, наконец придумал,
160 Положил он мертвого на лошадь И повез его на берег моря.
Мертвого взял Марка на галеру И доставил на Святую Гору Ко святому храму Вилиндару,
Внес игумен Марка в храм господний, Совершил над мертвым отпеванье, Схоронил юнака святогорец Посредине церкви Вилиндара.
Не поставил надпись над могилой, iso Чтоб враги не знали о могиле,
Чтоб не мстили мертвому злодеи.
1. Мурат на Косове
Царь Мурат на Косово собрался.
Вот пришел, и князю сербов пишет,
В Крушевац посланье посылает Прямо в руки Лазарю-владыке: «Лазарь, сербский князь и повелитель, Не бывало, да и быть не может,
Что в одной стране — два господина, Чтобы двум налог платила рая. Править мы с тобой вдвоем не можем, хо Присылай ключи, плати мне подать: Городов твоих ключи златые,