У каждого тридцать тысяч войска.
Храбро бились они и рубились.
Семь пашей погибло в лютой битве,
А когда с восьмым они сражались,
Два погибло Мрнявчевича храбрых, во Бан Углеша, воевода Гойко;
Вукашина изранили люто,
Был истоптан он конями турок.
Полегло Вукашиново войско.
В бой вступают дружины Степана,
Много сил у герцога Степана: Шестьдесят с ним тысяч храброй рати. Люто бились они и рубились,
Девяти пашей разбили войско,
А когда сразилися с десятым,
70 Полегли Степановы дружины,
И с дружинами погиб сам герцог.
Вот выходит против турок Лазарь,
За собою сербский князь выводит
Семьдесят семь тысяч храброй рати. Разогнал по Косову он турок,
Не дает и оглядеться,туркам,
А не только в битве с ним схватиться. Поразил бы Лазарь войско турок — Бранковича покарай, о боже! во Предал Вук государя и тестя,
Одолели проклятые турки.
Сербские дружины в битве пали — Семьдесят семь тысяч храброй рати,
И погиб князь Лазарь вместе с ними. Был их подвиг хваленья достоин.
Все случилось по воле господней.
ЦАРИЦА МИЛИЦА И ВОЕВОДА ВЛАДЕТА
Выходила царица Милица Из белого из Кр^шевца-града,
С нею вышли милые две дочки, Вукосава с красавицей Марой.
Воевода Владета к ним едет,
На коне своем гнедом и добром. Запалил гнедого воевода,
Белой пеной конь гнедой покрылся. Спрашизает царица Милица:
« «Ты скажи мне, княжий воевода, Почему коня ты так замучил?
Ты не с Косова ли поля едешь?
Ты не видел ли честного князя,
Моего и твоего владыку?»
Молвит ей Владета-воевода:
«Бог свидетель, царица Милица, Возвращаюсь я с Косова поля,
Но там князя нашего не видел,
Только княжий конь мне повстречался, го Турки в поле за серым гонялись,
Ну а князя, думаю, убили».
Услыхала царица Милица И лицо слезами омочила,
Воеводу Владету спросила:
«Ты еще скажи мне, воевода,
Видел ли на Косове широкой Девять братьев Юговичей храбрых, И отца дх Юг-Богдана с ними?» Молвит ей Владета-воевода: зо «Ехал я по Косовскому полю, Девять братьев Юговичей видел,
А десятым Юг-Богдан был старый. Все они на Косовом сражались И до плеч омыли руки кровью,
А мечи — до самых рукояток; Ослабели руки у юнаков,
Биючи на поле басурманов».
Тут сказала царица Милица: «Подожди ты, княжий воевода!
40 Видел ли зятьев моих любезных, Обилича, Бранковича Вука?» Молвит ей Владета-воевода:
«Я по полю Косову проехал, Обилича Милоша я видел,
Он стоял на Косове широком.
На копье оперся боевое,
Но копье его перелрмилось,
Турки навалились на юнака, Думаю, теперь его убили.
50 Вука Бранковича я не видел,
Чтоб он солнца также не увидел! Предал благородного он князя, Моего и твоего владыку».
СМЕРТЬ МАТЕРИ ЮГОВИЧЕЙ
Правый боже, чудо совершилось!
Как на Косово сходилось войско, Было в войске Юговичей девять И отец их, Юг-Богдан, десятый. Юговичей мать взывает к богу, Просит дать орлиные зеницы И широкие лебяжьи крылья,
Чтоб взлететь над Косовым ей полем И увидеть Юговичей девять ю И десятого Богдана Юга.
То, о чем молила, получила:
Дал ей бог орлиные зеницы И широкие лебяжьи крылья.
Вот летит она над полем ровным,
Видит девять Юговичей мертвых И десятого Богдана Юга.
В головах у мертвых девять копий,
Девять соколов сидят на копьях,
Тут жз девять скакунов ретивых,
2в Рядом с ними девять псов свирепых. Громко кони добрые заржали,
Огласилось поле лютым лаем,
Встал над полем клекот соколиный.
Сердце матери железным стало,
Не вопила мать и не рыдала.
Увела она коней ретивых,
Рядом с ними девять псов свирепых, Девять соколов взяла с собою И вернулась в дом свой белостенный, so Снохи издали ее узнали
И с поклоном старую встречали.
К небу вдовьи понеслись рыданья, Огласили воздух причитанья.
Вслед за ними застонали кони,
Девять псов свирепых зарычали,
И раздался клекот соколиный.
Сердце матери железным стало,
Не вопила мать и не рыдала.
Наступила ночь, и ровно в полночь 4о Застонал гривастый конь Дамяна.
Мать жену Дамянову спросила:
«Ты скажи, сноха, жена Дамяна,
Что там стонет конь Дамяна верный,
Может быть он захотел пшеницы Иль воды студеной от Звечана?»
И жена Дамяна отвечает:
«Нет, свекровь моя и мать Дамяна,
Конь не хочет ни пшеницы белой,
Ни воды студеной от Звечана, so Был Дамяном этот конь приучен До полуночи овсом кормиться,
Ровно в полночь в дальний путь пускаться.
Конь скорбит о смерти господина,
Без которого домой вернулся».
Сердце матери железным стало,