Три десятка дам тебе служанок,
Чтоб подол и рукава держали,
Угощали сахаром и медом,
Украшали золотом дукатов С головы до ног тебя богато.
Ты ударь сейчас Страхиню-бана!» Женщину ведь обмануть нетрудно: Словно бешеная подскочила И обломок сабли ухватила,
too Завернула в свой платок расшитый, Чтоб руки ей белой не поранить.
Все вокруг да около вертелась,
Турку в голову попасть боялась,
А ударила обломком сабли Мужа своего, Страхиню-бана,
По вертящейся златой челенке И колпак его пробила белый, Разрубила золотые перья,
Голову поранила юнаку.
7ю Кровь струится по лицу Страхини, Заливает бану оба глаза.
Испугался бан Страхиня сильно,
Что погибнет глупо, безрассудно.
А как только бан о том подумал,
Во все горло белое он крикнул,
Пса борзого Карамана кликнул,
Для охоты был борзой обучен. Крикнул бан и снова громко кликнул, Пес борзой вскочил и прыгнул сразу, 720 И вцепился пес в жену Страхини.
А обычно женщины пугливы,
Каждая из них собак боится.
Бросила жена обломок сабли, Закричала так, что в поле слышно, Пса борзого за уши схватила, Покатилась вниз с горы высокой,
А у турка и глаза навыкат,
Так ему жены Страхини жалко, Отвернулся посмотреть, что с нею.
73о У Страхини стало больше силы,
Больше мужества в юнацком сердце. Изловчился, завертел он турка,
Да и повалил его на землю.
Бан Страхиня сильно разъярился, Никакого он не взял оружья,
Он схватил за горло Влах-Алию И за горло ухватил зубами.
Как ягненка волк, загрыз он турка. Бан Страхиня встал и громко крикнул, 740 Пса борзого желтого окликнул,
От него жену свою избавил.
А жена его бежать пустилась,
Вниз с вершины побежала к туркам, Да не дал жене уйти Страхиня,
Взял жену за правую он руку И привел туда, где конь был серый. Быстро на коня вскочил Страхиня, Посадил жену свою он сзади И поехал по Голеч-вершине,
780 По вершине, по дороге длинной. Уклонился бан от войска турок, Скоро в ровный Крушевац приехал,
К дому тестя своего подъехал.
Старый Юг-Богдан его увидел,
Девять шуринов навстречу вышли, Обнимают зятя и целуют,
Спрашивают о его здоровье.
А как старый Юг-Богдан увидел,
Что поранен зять, челенка сбита,
760 То из глаз его скатились слезы:
«Что же веселися, наше царство! Значит, у царя юнаки сильны,
Значит, турки не перевелися —
Зятя моего смогли поранить,
А таких как он вблизи не сыщешь». Шурины все пожалели зятя,
А Страхиня-бан сказал сердито: «Понапрасну, тесть, ты растревожен, Зря вы, шурины, меня жалели.
770 У султана нет еще юнака,
Чтоб он мог меня сразить, поранить. Вам открою, кто меня поранил,
От кого досталась эта рана!
С турком бился я на поединке,
О мой тесть, о Юг-Богдан премудрый, Ранила меня жена украдкой,
А жена мне — дочь твоя родная, Помогала турку, а не мужу!» Вспыхнул старец, как живое пламя, 780 Сыновьям своим он громко крикнул: «Вынимайте вы кинжалов девять,
На куски вы порубите суку!» Сыновья отцу повиновались,
На сестру накинулись с ножами,
Да Страхиня им жены не выдал, Шуринам сказал такое слово:
«Шурины мои, вас девять братьев!
Что же, братья, вы сейчас срамитесь? На кого вы занесли кинжалы? тот Если вы бесстрашные юнаки,
Почему ножи и сабли ваши Вы на Косове не обнажили,
Храбрость туркам там не показали,
Из беды меня не выручали?
На расправу вам сестру не выдам,
И без вас я мог жену прикончить.
А теперь покончу с домом тестя,
Не с кем мне теперь вино пить вместе, Но я жизнь моей жене дарую».
8оо Мало было ведь таких юнаков,
Как Страхиня-бан — юнак отважный.
СТАРЫЙ ВУЯДИН
Проклинала девушка, вздыхая, Свои очи она проклинала:
«Вы бы лучше, очи, не глядели,
Из Лиёвна не Видели б турок.
Злые турки схватили гайдуков, Вуядйна, с ним два милых сына.
На гайдуках дивная одежда. Златотканый плащ на Вуядине — На диван 'в таком паши приходят, хо На Мйличе, сыне Вуядйна,
Еще лучше, богаче одежда,
А у Велича, младшего сына, Необычные перья на шапке — Поворачивает ветер перья,
Каждое из золота литого».
Вот к Лиевну привели гайдуков. И увидели город проклятый,
Где белеет высокая башня.
Старый Вуядин сказал, не дрогнув: го «Сыновья, соколики родные,
Этот город — Лиёвно турецкий,
Где белеет проклятая башня.
Там нас будут бить, пытать и мучить, Перебьют нам и руки и ноги,
Эти черные выколят очи.
Сыновья, соколики родные,
Ваше сердце не вдовие сердце,
Ваше сердце — юнацкое сердце,
Вы не выдайте друзей и близких, зо И скрывавших нас не назовите,