«О родитель мой, король московский, Я непрочь на девушке жениться,
На девушке веры православной. Только пусть постится венский кесарь Как следует в пятницу, да в среду, во И в посты — в году четыре раза. Разобью под Веной лютых турок, Чтоб султан не полонил царевну».
Как услышал это кесарь в Вене,
Он вздохнул, однако согласился Соблюдать и пятницу' и среду,
И четыре поста годовые.
Королевич собирает войско.
Он собрал уж триста тысяч войска,
Но ему все кажется, что мало, во С войском он идет к соседним ляхам, Подымает ляхов и поляков.
Как дошел до Якубовой церкви,
Тут немного отдохнул он с войском. Причастил его и перестроил.
В церкви взял священные хоругви.
На хоругвях кресты золотые,
А в крестах играют самоцветы,
Темной ночью будто днем сверкают.
Вот и к Вене Михаил подходит, юо Вдруг средь ночи под стенами Вены Засияли берега Дуная.
Это видят визири султана И султану радостно доносят: «Оттоманский царь, владыка мира, Вознесем хваления аллаху И его святому — Магомету!
В небе солнце с запада восходит! Отуречили мы город Вену.
Покарали мы землю неверных, но Вот два солнца ясные родились.
Завтра всей столицей овладеем.
Самого же кесаря погубим И казну его себе добудем».
Поглядел на запад царь турецкий И ударил в грудь себя рукою. «Ч^прилич-визирь, сказал ты глупость. Солнце с запада тебе на горе.
Это помощь кесарю подходит.
Мы ее увидим завтра утром:
120 Там блестят московские знамена. Трижды я сражался с москвичами,
И три раза я бежал пред ними,
Но ни разу гнать их не случалось». Появился Михаил с войсками.
Вот подходит к Вене королевич.
Вот дошел он до Ружицы-церкви. Заалелась заря золотая,
Появилась на небе денница,
И кричат глашатаи младые 1зо По всему по гяурскому войску:
«Не берите вы длинные ружья,
А хватайтесь за острые сабли, Нападайте на лагерь турецкий!»
Боже правый, честь тебе и слава!
Вот столкнулись два сильные войска: Оттоманский царь перед турецкой, Михаил пред христианской ратью. Закричали быстрые чауши,
Зазвенели звонкие литавры,
но Понеслися конники-татары,
Вся земля под Веной задрожала.
У гяуров почитай все целы,
А у турок осталось немного;
Лишь султан уцелел в этой битве, Матери своей на радость спасся!
По Дунаю тихому плывет он, Озирается трижды на Вену,
Говорит султан турецкий Вене: «Город Вена, что смотришь сурово, iso Что хотел ты, то со мной и сделал! Если стены твои я разрушил,
То за это заплатил сторицей. Чудный дар тебе оставил, Вена, Можешь ты отстроиться, столица, Шестоперами и топорами, Брошенными в лютой битве нами,
Не считая серебра и злата.
Но клянусь моею крепкой верой И постом турецким рамазаном,
160 Что покуда солнце в небе светит,
И плывет по небу ясный месяц,
Не пойду я войною на Вену».
НАЧАЛО ВОССТАНИЯ ПРОТИВ ДАХИЕВ
Что за чудо, боже милосердный!
Все стремилось в Сербии злосчастной Взбунтоваться и переметнуться,
Чтоб приблизить страшный суд господний. Лютой ссоре старшины не рады,
И не рады нахлебники-1урки —
Радуются бедняки-крестьяне,
Что не в силах заплатить налоги,
И насилья терпеть не желают, ю Радуются в небесах святые.
Кровь вскипела из земного чрева.
Час наш пробил — воевать должны мы, Чтобы кровь лилась за крест и веру,
Чтобы предков омыть прегрешенья. Начинают в небе бой святые.
Появились знаменья и знаки В ясном небе над сербской землею. Продолжалось первое явленье От Трифона до святого Юрья. го Каждой ночью месяц затмевался, Чтобы сербы взялись за оружье; Только сербы воевать не смели.
И второй раз дали знак святые.
В Юрьев день началися явленья И до Дмитрова дня продолжались. Обагренные кровью знамена По небу над Сербией неслися, Чтобы сербы взялись за оружье; Только сербы воевать не смели, зо Вот святые в третий раз явились. Гром раздался в день святого Саввы, А зимою грозы не бывает. Наступили честные вериги,
И блеснула молния на небе, Потряслася земля до востока,
Чтобы сербы взялись за оружье, Только сербы восстать не посмели. Знамения снова появились:
Над Сербией в ясном вешнем небе 4о Потемнело солнце в поднебесье На святого Трифона весною, Помрачилось трижды в ясном небе, Заблистало трижды на востоке.
Это видят турки из Белграда,
Семь дахиев, что в башне засели: Аганлия и Кучук Алия,
Молодые Фочичи, два брата, Магомет-ага с агою Мусой; Подчинились все’ мулле Юсуфу, so Он прозвался великим дахием. Жадный Дервиш-ага вместе с ними, Янычаров обозный начальник; Вместе с ними и Фочо столетний. Собрались семь дахиев турецких У стамбульской заставы в Белграде. В пурпурных плащах сидят дахии; Смотрят на небо, слезы роняют.