Солнце было в зените, когда в деревню прибежал запыхавшийся Кречет. Соседский мальчишка лет пятнадцати. Он со старшим братом ещё затемно ушёл вниз по реке в соседнее селение. Старейшины дали им какое-то поручение. Но поручение это выполнить они не смогли.
Кречет прибежал назад один. Задыхаясь он заорал на всю деревню, что стряслась беда. Народ сбежался на этот крик и стали выяснять, что же всё-таки произошло.
— Беда, — говорил он. — Какие-то одетые во всё чёрное люди напали на соседей. Мы подошли к деревне на восходе солнца и из леса увидели, что несколько домов горит, а по деревне ходят странные чёрные люди. Соловей оставил меня в лесу, а сам пошёл узнать в чём дело. Зря он это сделал. Я говорил ему, что это опасно. А он твердил, что только так можно что-то узнать. Они схватили его и тут же зарубили топором. Я видел как он упал мёртвым. И я побежал сюда. Соловей говорил, что если чёрные — это враги, то надо предупредить нашу деревню. Я видел, что они собрались и отправились сюда по дальней дороге вброд. А я бросился вплавь через реку. Они скоро будут здесь. Я ведь правильно сделал?
Кречет поднял умоляющий взгляд на отца Косолапого. Тот кивнул и положил руку на плечо подростка:
— Ты правильно сделал. Жизнь общины важнее жизни одного человека.
А дальше отец стал распоряжаться, как вождь. Старейшины только кивали в знак согласия. Три пары самых молодых ребят отправились предупредить о беде соседние селения. Остальные — на скорую руку собирать пожитки. Надо было всем спешно покинуть деревню и спрятаться на болотах и в лесах в охотничьих избушках.
Ушли все, кроме отца. Прощаясь, он обнял и поцеловал жену, пристально поглядел в глаза старшего сына. Брата Косолапого звали Зубром. 17 лет — взрослый охотник. Отец был уверен, что он не подведёт.
— Береги мать и братьев, — сказал он.
— Батя, зачем тебе оставаться? Может быть, и ты с нами? Как-нибудь обойдётся? — стал уговаривать Зубр.
Отец усмехнулся.
— Ты же, сынок, охотник. Ты должен знать, что охотники не бросают преследования, если дичь старается убежать. Они — охотники. Они пойдут по следу, если дичь не покажет зубы.
— Но почему ты один?
— Я владею магией. Я смогу их задержать. Жизнь общины важнее жизни одного человека.
Потом он обернулся к Косолапому и тихо проговорил:
— Слушайся брата. Он теперь будет старшим в семье. И помни: у тебя особый дар. Тебя ждёт большое будущее. А когда вернётесь, поговори с олысем.
— С кем? — изумился Косолапый.
Но отец заторопил всех:
— Идите. Скорее! Времени больше нет. Я чую их. Они уже близко…
В деревню они вернулись через двое суток. От селения почти ничего не осталось. Одни головешки. Тело отца было изрублено на мелкие кусочки. Его узнали только по лоскутам одежды. Чёрные люди исчезли, будто бы их никогда и не было.
Вечером на пепелище своего дома Косолапый впервые увидел олыся. Тот рассказал, как погиб отец. Чёрные люди пришли в деревню на закате. Они были очень удивлены, что в селении никого не видно. И пока они осматривали жилища, отец Косолапого навёл на них морок. Это было единственное сильное заклинание, которым он владел. Оно передавалось много веков по наследству. И отец знал, что плата за использование этого заклинания будет страшная. Это будет смерть не только тела, но и души. Но жизнь общины важнее жизни одного человека. Он наслал морок на чёрных людей. Им вдруг показалось, что вокруг только враги. Чёрные обезумели и стали набрасываться друг на друга. Пожалуй, они перерезали бы себя до самого последнего человека. Но один из них явно владел высоким искусством магии. Он не поддался мороку. А вскоре создал контрзаклинание. Морок пропал. Чёрные люди увидели, что их осталось меньше половины отряда. Но в тоже время они увидели и отца Косолапого. Две дюжины человек набросились на старого шамана, вооружённого только каменным топором. Он успел хорошенько приложить одного из нападавших, прорубив ему плечо. Остальные буквально растерзали тело своей жертвы. После они сожгли трупы своих товарищей, а заодно и всю деревню, и ушли прежним путём на юг. Олысь, который мог понять любой человеческий язык, слышал, как ругался их начальник, говоря, что поход теперь закончен и придётся возвращаться домой.
Больше в этих краях чёрных людей никто не видел. Старого шамана похоронили, как и положено по его статусу на главной берёзе священной рощи. Деревню же успели отстроить к осенним холодам…
— Это как «на берёзе похоронили»? — не выдержал Ванька.
— А очень просто, — спокойно ответил дядя Коля. — Обычай такой у финно-угорских народов был. Уважаемых шаманов на священных деревьях хоронить. Тело клали на специальный помост, который строили на дереве или просто на развилку ствола. Иногда привязывали, чтобы не свалилось. И всё.