Взошло солнышко и стало тихо карабкаться вверх по небосклону.
— А-а-а, — это был не крик. Это «а» напоминало стон и рычание одновременно. И не удивительно. Ведь оно вырвалось из медвежьей глотки. Впрочем, с тем же успехом оно могло вырваться из глотки завзятого холостяка, пробудившегося утром с могучим похмельным синдромом в буйной некогда голове.
— Ы-ы-и-и, — это уже напоминало скрип двери.
Медведь пытался собрать конечности под своим телом и привести их в вертикальное положение. Но конечности не повиновались. Они опять разъехались в стороны. Медведь вновь ткнулся мордой в игольчатую труху.
Голова безжалостно раскалывалась. Она гудела, трещала. Мысли собрались в самом центре черепа и с любопытством разглядывали окружающую черноту. Глаза открывать не хотелось. Было ощущение, что на каждом веке лежит по пудовому булыжнику.
Что-то мешало в горле. Мысли сбились в кучку, сосредоточились на горле.
— Р-р-ры, — прозвучало с оттенком невообразимой боли.
Собравшиеся мысли посовещались и решили, что всё в горле должно быть нормально. Они очень хотели, чтобы там было, КАК ПРЕЖДЕ.
— Ни-иког-да… Больше ни-ког-да… Пошли они к демонам эти треклятые мухоморы, — прохрипел медведь.
Одновременно с этим бедолага смог подняться на лапы и открыть один глаз.
Увиденное его озадачило. Там, где полагалось быть руке, находилась медвежья лапа. Он распахнул второе веко и скосил глаза на переносицу. Там вместо привычного белого шнобеля росла бурая щетина, заканчивающаяся чёрным бугорком в мелкую сеточку.
— О-о-о! — от удивления он сел на задницу, схватив нос обеими лапами.
— Медведь…
— Ё-моё! Не приснилось…
— А, — это короткое «а» было прервано на полувздохе.
Косолапый сам зажал себе пасть правой лапой. Страшная догадка поразила его, как молния:
— Я ж по-человечески разговариваю… А, может быть, кроме меня этого никто не слышит? Надо бы проверить.
Идея целиком захватила говорящего медведя. Остальные мысли слишком пугали. Он не хотел о них думать. Особенно страшило соответствие нынешнего облика человеческому имени шамана. Вопросы лезли в голову. Кто он? Что с ним? Как быть дальше? Но их лучше было отложить на «потом».
— Да уш-ш-ш, — глубокомысленно прокомментировал ситуацию Дмитрий Юрьевич. — Не хотел бы я с бодуна вот также очнуться…
Беззвучно трясущиеся от смеха пацаны больше не выдержали и загоготали во весь голос.
— Из чего следует вывод, — наставительно произнёс дядя Коля. — В питии вина следует знать меру, а мухоморы с коноплёй лучше вообще не употреблять, если, конечно, не хотите проснуться утром говорящими медведями. Так вот о последних…
* * *
Медведь вперевалку шёл по лесу и размышлял вслух:
— Где найти людей? Я думаю, у реки. По-моему, так. А где у нас река? Я думаю, в той низине. По-моему, так.
Сделав эти умозаключения, медведь заметно прибавил в скорости. Сосновый бор постепенно перешёл в смешанный лес. Идти стало сложно. Тропинок медведь не искал. Шёл напрямую, периодически проламываясь через кустарник.
* * *
Солнце на небе достигло зенита. Впереди Косолапый учуял большую воду. Он раздвинул лапами последние ветки кустарника, и высунул вперёд острую морду. Для осторожности была веская причина. От реки неслась отборная ругань, извергаемая множеством глоток. Шум, гвалт. И, судя по глухим ударам, — драка. Зрелище, которое увидели медвежьи глаза, впечатляло. Там, где выгнувшаяся река особенно близко подходила к лесу, какой-то силач, вращая вырванным с корнем деревом, пытался отбиться от десятка наседавших на него мужиков.
— А ну, пучеглазые, расступись! — орал силач.
Его нельзя было назвать великаном, но он был выше любого человека, которого когда-либо встречал медведь. Череп силача был спереди и сверху совершенно лысым. На лице не было ни бровей, ни ресниц. Зато затылок зарос густыми длинными космами. Даже уши были покрыты короткими рыжими волосами.
— Получи, толстопузый! — крикнул силач и своей импровизированной дубиной смахнул одного из нападавших в реку.
Глаза нападавших действительно были слегка выпучены. В выражениях их лиц чувствовалось что-то общее, родственное и при этом жабье. Слегка отвисшие животики и примерно одинаковый рост, чуть ниже среднего человека, тоже говорили об общем происхождении. Из одежды на этих ребятах болтались только лохматые зелёные набедренные повязки.
Пучеглазые были вооружены короткими дубинками и, очевидно, побаивались приближаться к силачу. Они пытались окружить его с разных сторон, как собаки кабана, чтобы иметь шанс напасть со спины. При этом пучеглазые стремились оттеснить здоровяка от леса к реке.